Более того, К. утверждает о том, что Сергеев нарезной вкладыш Ковригина привел в негодность и избавился от него зимой 1993–94 г.
Такие показания К. Сергеева оправдывают.
Согласно справке начальника районного отдела внутренних дел, егерем Сергеевым в милицию было сдано гладкоствольное охотничье ружьё 16 калибра № 76926 и вкладыш калибра 7,62 мм без номера.
Из справки с места работы, Сергеевым оружие в оружейную комнату не сдавалось, протоколы не составлялись.
По мнению подсудимого Сергеева, указанное в справке обстоятельство не соответствует действительности.
К такому же выводу приходит и суд, поскольку, как видно из предыдущей справки, выданной начальником милиции, оружие, в том числе нарезной вкладыш калибра 7,62 мм Сергеевым сдавалось, протокол составлялся.
Более того, свидетель Рижский, начальник местного отдела областного охотуправления, в судебном заседании показал, что егерь Сергеев не боялся браконьеров и не имел ни одного случая несдачи изъятого оружия.
Свидетель Носков, главный охотовед госпромхоза, в судебном заседании показал, что он работал совместно с Сергеевым, у которого случаев несдачи изъятого оружия не было.
Свидетель Маринин, главный охотовед района, в судебном заседании показал, что ранее он работал с Сергеевым и утверждает об отсутствии фактов присвоения Сергеевым оружия.
Указанные обстоятельства подтвердила в судебном заседании и свидетель Маринина, товаровед пушно-мехового сырья и оружейной комнаты, пояснившая в суде, что Сергеев работал егерем и нареканий по своей работе, как с разрешительной системой ОВД, так и с браконьерами не имел. Случая, чтобы Сергеев не передал изъятое оружие — не было.
Свидетель Н., начальник межрайонного отдела госконтроля природных ресурсов области, в судебном заседании показал, что он сосед Сергеева, которого в тот день дома не было, к Сергееву никто не приезжал.
Факт отсутствия Сергеева подтвердил в судебном заседании и другой сосед Сергеева — свидетель Р.
Свидетели Ч. и Б. в судебном заседании показали о нахождении с ними на работе весь день Сергеева, к которому Петров не приезжал.
Свидетели Сергеевы, жена и сын подсудимого Сергеева, в судебном заседании показали, что Сергеев находился на работе и Петров к нему не приезжал.
Свидетель обвинения З. в судебном заседании показал, что он был в посёлке и видел Сергеева, а Петрова не видел.
Свидетель обвинения С. в судебном заседании показала, что Петров на работу к Сергееву не приезжал.
Свидетель Ш. в судебном заседании показал, что он нанимал Лукина для перевозки картофеля на автомашине МАЗ, на которой они ездили в другой район за 300 км от посёлка.
Свидетель М. в судебном заседании показал, что перед поездкой с Ш. Лукин несколько дней находился вместе с ним в поездке в город за товаром на автомашине МАЗ.
Свидетель В. в судебном заседании отрицал передачу Петрову оружия.
Стороной обвинения в качестве доказательства вины подсудимых Сергеева и Лукина в совершении преступления предлагался протокол дополнительного допроса обвиняемого, составленного в кабинете изолятора временного содержания (ИВС) в отсутствие защитника следователем К., который, как указано в протоколе, «дополнительно допросил обвиняемого Лукина». Однако содержащиеся в этом протоколе показания Лукина следует признать в соответствии со статьей 75 УПК РФ недопустимым доказательством. Поскольку они получены с нарушением уголовно-процессуальных требований, а именно пункта 1 части 1, пунктов 1, 2, 3, 8 части 4, части 6 статьи 47 УПК РФ, статьи 46 УПК РСФСР, то есть с нарушением права Лукина на защиту.