— Это я и без тебя знаю! — сердито бросил царь Петр и громко засопел, а левая щека задергалась.

У меня тоже в юности был тик, и тоже левая щека дергалась, когда гнев подкатывал, но пока не выплескивался. Последний раз это случилось за день до семнадцатилетия. Я поступил в мореходку и оказался в колхозе на уборке винограда. При советской власти все студенты и курсанты сентябрь месяц проводили на полях, чтобы колхозники могли спокойно продавать в городах выращенное на своих подсобных участках. На этой продаже они зарабатывали больше, чем горбатясь на колхоз. Я договорился со старшиной роты по кличке Рура (производная от его имени Юра), что утром в день рождения заступлю в наряд и на виноградники не поеду. За час до отбоя старшина вызвал меня и сообщил, что в наряд заступит другой курсант. Я ничего не сказал, только щека задергалась. Возвращаясь в кубрик, как мы называли большую комнату в грязелечебнице, где стояло шестьдесят коек, поклялся про себя, что после окончания училища найду Руру и зарою. Мы встретились через два года после мореходки в порту Рени, куда я привез в навигационную камеру сломанный хронометр, а бывший старшина работал там на буксире-толкаче. Забухали, вспомнили курсантские годы, только приятное, и расстались довольные друг другом.

— Хотел проверить, знаешь ли ты, — немного успокоившись, сказал царь

— Не только знаю, а даже могу внести изменения, которые сделают корабль мореходнее, — сообщил я.

— А построить сможешь? — уже совсем спокойно спросил царь.

— Небольшое — да, а тебе-то, как понимаю, большие нужны. Их без чертежей не осилю, — честно признался я.

— Вот и нанятые мной мастера без чертежей не справляются. Вроде похоже у них получается, а не то, — рассказал он.

— Не можешь купить чертежи? Не продают? — догадался я.

— Купим! Никуда они не денутся! — уверенно произнес царь, залпом опорожнил свою кружку и протянул ее Меньшикову, чтобы тот наполнил снова.

— Найдем нужного человека и купим! — поддакнул ему будущий генералиссимус, герцог и князь, наливая пиво из глиняного кувшина емкостью литров пять.

— Могу помочь, — предложил я. — Что вам надо: фрегат, линкор?

— Линейный корабль первого ранга, — сразу выпалил Петр Первый.

— Для Балтийского моря он ни к чему, разве что для хвастовства. Слишком глубоко сидит и неповоротлив, в заливе будет постоянно садиться на мель, а то и вовсе выбросит его на берег, — возразил я. — Лучше за те же деньги построить два линкора третьего ранга. Они считаются самыми удачными из линейных кораблей.

— Голландцы утверждают, что корабли первого ранга — основа любого флота, — упрямо произнес царь.

— Они забыли добавить, что основа океанского флота, — сказал я. — Но тебе ведь линейные корабли нужны не в Белом море, а в мелководном Балтийском.

— Откуда ты знаешь? — настороженно спросил Петр Первый.

— Много ума не надо, чтобы догадаться, — ответил я. — Ты ведь в Нидерланды и Англию приехал опыт перенимать, а не к османам или персам, а самый короткий путь сюда из России по Балтике. Так что придется захватывать и основывать порты на ее берегах, а потом охранять торговые пути, для чего нужен мощный военный флот.

— Ты, смотрю, сметливый! — кривовато ухмыляясь, произнес царь, демонстративно выпустил в мою сторону табачный дым, после чего поинтересовался с издевкой: — Так, говоришь, себе только служишь?

— Себе и только себе, — ответил я, глядя в его темные, наполненные недоверием и опаской глаза через пелену сизого дыма, — а если не доверяешь мне, то и говорить больше не о чем, — добавил я, вставая.

Не нравился я ему. Может быть, чувствовал, что нет во мне уважения к его титулу, не считаю его богоизбранным, а может, еще что. И мне он не понравился. Креативный самодур — самая непредсказуемая, а потому опасная разновидность самодуров. Пусть сам живет в своей эпохе перемен.