— Будем надеяться, что наши ученые и медики не зря едят свой хлеб, — сказал Алексей. — Но если они не управятся до тепла, а носители сохранят способность к заражению, заселять приграничные районы не будем, а саму границу превратим в широкую зону выжженной земли. Все, что ее пересечет, будет уничтожаться с помощью авиации и космических аппаратов. Я не знаю, что там вывели китайцы, но это самая серьезная угроза существованию человечества. И нам с вами нужно сделать все, чтобы поставить на ней крест. Если меня назовут паникером и перестраховщиком, я это как‑нибудь переживу. Будет несравненно хуже по собственной беспечности потерять людей.
Работы сегодня было меньше обычного, и после совещания желание что‑то делать исчезло напрочь, поэтому Алексей, оставил все дела на замов, забрал жену и уехал домой на час раньше. Когда подъезжали к дому, пришел вызов по комму.
— Кому я понадобился на этот раз? — спросил он, увидев кто звонит.
— Пришел вызов от президента Аргентины, — пояснил министр иностранных дел. — Я вам, Алексей Николаевич, сбросил его координаты на комм. Как и все, он хочет говорить лично с вами.
— Поговорим, — сказал Алексей. — Спасибо, Алексей Павлович. Это уже традиция вести переговоры с их президентами из дома. Единственным исключением была Боливия, да и то я тогда позвонил сам.
— Ну вот он наконец сподобился позвонить, — сказал жене Алексей, когда поднимались по лестнице. — Неприятный будет разговор, кто бы знал, как меня уже все это достало!
— Отказывайся от личных разговоров, — посоветовала жена, заходя в прихожую. — Пусть все переговоры ведет Морозов. Он у тебя министр или погулять вышел? Ах, не хочешь? Тогда не ной, быстрее проведи разговор, а потом я тебя пожалею. А, если хочешь, могу поговорить с ним сама.
— А что, — оживился Алексей. — Поговорите, а я послушаю. Может быть, уберем Алексея Павловича и поставим на его место тебя. Только это работа ненадолго: не будет у нас скоро никаких иностранных дел.
— Подключай канал, — сказала Лида. — Нет, не буду я чистить перышки, сойдет и так.
На экране появилось изображение мужчины лет шестидесяти с приятным лицом, пышной, слегка тронутой сединой шевелюрой и черными, как смоль, усами.
«Красит он их, что ли?» — мелькнула мысль у Лиды.
Увидев на своем экране вместо Самохина девушку, президент растерялся.
— Извините, сеньорита…
— Сеньора, — поправила его Лида. — Вижу, что вы меня не узнали. Вы хотели поговорить с мужем? Тогда говорите то, что хотели сказать, он мне делегировал право самой решать, что вам ответить.
— Могу сказать и вам, — он замолчал, собираясь с мыслями. — Я, если честно, ждал, что ваш муж со мной свяжется сам! Вы оказали помощь кубинцам и бразильцам, предлагали ее Боливийскому президенту, но нас почему‑то обошли.
— Прежде всего, следовало бы поздороваться. То, что я женщина, еще не дает повода для неуважения, скорее, наоборот. Вы Фернандо Сабелья, или уже кто‑то новый?
— Извините за невежливость, — виновато улыбнулся президент. — Ваше появление было немного неожиданным. А президент у нас пока не менялся.
— Извинения приняты. Прежде чем мы будем говорить дальше, я хочу, чтобы вы, сеньор Фернандо, в нескольких словах обрисовали положение в своей стране.
— Положение, как и у всех, неблестящее, — ответил он, внимательно изучая лицо собеседницы. — Продовольствия осталось максимум на два года, да и то только если питаться по минимуму. Основные запасы мы успели собрать и не дали никому растащить, что позволяет сохранять контроль над большей частью государства. Боливия потеряла в войне почти всю армию, а остальные соседи нам не соперники, поэтому боевых действий не ожидается. До катастрофы американцы построили у нас два реактора, да и газа для тепловых электростанций хватит лет на двадцать, поэтому дефицита электроэнергии у нас нет.
— Кислотные дожди вас не затронули, а температура вряд ли опускалась ниже пяти тепла, — дополнила его рассказ Лида. — Я права? Значит, у вас все упирается в недостаток продовольствия?