На женщинах одеяния из блестящей черной ткани. Руки прячутся в широких рукавах, искусно украшенных черным жемчугом. Эти платья отличаются от тех песочных, в которых они появились в пещере, но впечатляют не меньше.
– Мы как раз собирались к королю, – со все еще склоненной головой отвечает Платон.
– Хорошо. А мы уж боялись, что вы собрались ее от нас прятать. Все-таки вам не давали разрешения ее обращать.
Исходящая от ее слов угроза уплотняется в материю. Становится толще и гуще. Я ахаю, когда она заставляет философа встать на колени. Его лицо перекошено от боли. Я ненавижу этого мужчину за сотворенное со мной, но это не значит, что мне хочется наблюдать, как его пытают.
– Идем, – говорю я. – Пусть Сет решает, рады мне здесь или нет.
Магиня помоложе награждает меня презрительным взглядом, которого я не избегаю, пусть он и излучает холод и равнодушие. Не знаю, можно ли ожидать от этих женщин милости, но Сет предоставит мне убежище. Во всяком случае, сейчас, когда я уже здесь. Судя по всему, я его проходной билет в Атлантиду, от которого бог так запросто не откажется. А это значительно облегчает достижение моей цели. Если бы Уза и Натали так мрачно на меня не смотрели, я бы рассмеялась.
Дверь снова распахивается, и магини выходят. Очевидно, никто из них не сомневается, что мы последуем за ними, поскольку женщины даже не оглядываются.
Тарис
Стены дворца блестят, словно по ним струится вода. Я не рискую дотрагиваться до них пальцем. Еще не забыла урок Юны. Не собираюсь ни к чему прикасаться. А правда, почему Соломон не спрятал и Кольцо огня тоже? Зачем передал его магам? Разве ему не пришло в голову, что из-за этого вспыхнет война?
Воздух становится тяжелее и гуще по мере того, как мы приближаемся к тронному залу. В стенах шепчутся голоса, едва слышно переговариваясь и наблюдая за мной. Платон и Юна идут по обе стороны от меня, а Уза и Натали шагают впереди, не проронив больше ни слова. К этому моменту я уже еле держусь на ногах от жажды, но слабость показывать нельзя. Лишь сейчас до меня доходит, что кровь обеих женщин меня ничуть не привлекает. Наоборот, ее запах отталкивает. От нее как будто несет чистым ядом, хотя, быть может, так и есть.
Внезапно коридор превращается в просто огромный зал, потолок которого поддерживается колоннами. Материалом на этот раз послужили не обломки костей, а переплетенные тела окаменевших демонов. Позади нас с грохотом захлопывается дверь, и я вздрагиваю. Сзади в мраморную кожу моей шеи вонзаются невидимые когти, не позволяя отпрянуть. Хоть тут и без того очень холодно, температура падает еще ниже. Когти исчезают, и Юна успокаивающе касается моей руки. Между колоннами простирается широкий проход. Я не осмеливаюсь поворачиваться направо и налево, когда она подталкивает меня вперед. Лишь когда мы добираемся до конца прохода, поднимаю взгляд и смотрю в поразительно знакомые и в то же время чужие глаза.
На гигантском троне абсолютно неподвижно, будто статуя, восседает Сет и наблюдает за мной. Толстые лозы оплетают черный камень, из которого изготовлен трон. Они двигаются, словно змеи. Кстати, вполне вероятно, это они и есть. Нигде и никогда бог хаоса не выглядел более уместно. Это его место. Созданное в начале времен, оно ждало Сета. Его лицо сейчас – маска, отчего ярость в его черных глазах еще заметнее. О чем я думала, когда шла сюда? У меня дрожат колени. На нем черные кожаные брюки и такого же цвета рубашка. И то и другое украшено еще более черными – если такое вообще возможно – узорами, которые производят впечатление замысловатых заклинаний. Упираясь руками в колени, он злорадно улыбается. Это не тот Сет, которого я знала. Это настоящий бог, от которого исходит нечто темное. Он обманул нас. Убил меня из-за какой-то дурацкой фразы. Хочется развернуться и убежать прочь, однако ноги сами несут меня вперед, ближе к нему, как будто Сет тянет к себе за цепь. На моей коже образуется тонкая корка льда. Я ужасно его недооценивала и переоценивала себя. Лишь силой мысли Сет способен окончательно меня убить и сделает это, если я окажусь ему не нужна. Способен разорвать меня на куски, даже не прикасаясь. Какое же для него, наверное, освобождение, что больше не надо таить эту силу? Этого монстра, которого он так старательно от нас прятал. Он по-прежнему красивее всех мужчин, которых я знаю, но красота не скрывает подлость, отражающуюся в острых чертах лица. Сет трет подбородок, и у него на пальце блестит Кольцо огня, словно приветствуя меня, словно насмехаясь надо мной. По спине бегут мурашки.
– Подойди ко мне, Нефертари. – Его голос похож на мурлыканье, и я резко останавливаюсь. Ноги трясутся, как у новорожденного ягненка. – Позволь тебя поздравить. Ты стала невероятно красива. Как ты себя чувствуешь? – Веселье в его тоне создает полный контраст с суровым выражением лица. – Бьюсь об заклад, Азраэль очарован.
Если приближусь еще, то плюну ему в лицо, и Сет наверняка меня покарает. Так что не двигаюсь с места.
– Это был приказ, – хлыстом рассекает пространство его голос.
Только сейчас осознаю, что Сет не один. Из-за колонн, из кружащихся теней выходят остальные пять магинь. Презрительный взгляд бывшей хозяйки кольца скользит по Платону и Юне, после чего останавливается на мне. Пару секунд я пытаюсь сопротивляться магии, но ничего не получается. Я сдаюсь, пол дрожит у меня под коленями, когда я падаю и задыхаюсь от боли.
– Рита, – в словах Сета звучит укор, – Нефертари наша гостья. В будущем предоставь наказания мне.
Мягкость фраз не скрывает того, что он сделает, если она не подчинится распоряжению. Не отваживаясь поднимать на него глаза, смотрю на свои пальцы. Я сильна, сильнее, чем когда-либо, и тем не менее не тешу себя иллюзиями. Силы Сета многократно превосходят мои. И все равно, как только выведаю необходимую информацию, я его убью.
Когда действие заклятия ослабевает, я встаю и бросаю на Риту гневный взгляд. С какой радостью она бы прикончила меня на месте, но не посмеет. Надеется, что Сет возьмет ее с собой в Атлантиду? Из этих двоих выйдет идеальная парочка. Оба злые и жестокие. Они друг друга заслуживают.
– Когда ты в последний раз пила? – как бы невзначай интересуется Сет, кончиками пальцев поглаживая внешнюю сторону одной из извивающихся лоз на подлокотнике трона.