– Ваша единственная надежда? – Я целиком и полностью концентрирую внимание на вампире. – Я же в любом случае продолжила бы искать регалии. В этом не было необходимости.

– Речь не о регалиях, а об Атлантиде. – Он начинает говорить быстрее, как будто хочет быстрее поделиться своим признанием. – Существует пророчество. Ты никогда не спрашивала себя, почему бессмертные не вернули Атлантиду, пока артефакты еще находились у них?

– У них вроде как не получилось, – медленно отвечаю я.

– Совершенно верно, – кивает Платон. – И сейчас бы не получилось. Если пророчество не врет и мы правильно его расшифровали, то попросить регалии о возвращении или о трансмутации под силу лишь одному конкретному человеку.

Подавив страх, я натянуто смеюсь:

– Серьезно? То есть ты утверждаешь, будто регалии власти ждали меня, потому что мои предки радостно размножались по всему свету? Ты никогда не слышал о том, что любой человек в родстве с каждым восьмым? Почему в пророчестве должна подразумеваться именно я? Сколько ему вообще лет? Кто его сделал?

Вампир мягко улыбается.

– Я понимаю твое неверие и гнев и не отрицаю, что в ходе времен у меня часто возникало искушение обратить других людей. – Выпрямившись, Платон обводит взглядом свое жилище. – Мне не хватало терпения, поскольку я слишком часто сомневался в себе. Но если не быть терпеливым в мелочах, то не добьешься успеха в большем. – Сцепив руки за спиной, он замолкает.

– Это сказал Конфуций, а не ты, – огрызаюсь я, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на вампира. Он тоже сильнее меня, как и Юна?

Та негромко хрюкает от смеха. Ну хоть кому-то из нас весело. Платон наклоняет голову к плечу и расслабленной походкой направляется ко мне.

– От этого слова не становятся менее правдивыми. Столько смертных до тебя искали скипетр и не нашли. Ты привела Сета к кольцу. Час пробил. – Я по-прежнему стою возле двери. Как далеко я уйду, если прямо сейчас развернусь и убегу? – Ты очень холодная, – замечает он, замерев в паре дюймов[6] от меня.

– Точно. У тебя есть для этого какое-то объяснение?

Философ отрицательно качает головой.

– Но, возможно, я его найду.

Я не убегу, а останусь. Все равно далеко не уйду, поскольку голова уже кружится от жажды.

– Что именно говорится в том пророчестве?

На мгновение в комнате воцаряется полная тишина.

– Ты спишь, чтобы проснуться, – тихо цитирует Платон. – Ты умираешь, чтобы жить.

Требуется немного времени, чтобы до меня дошли его слова.

– Поэтому Сет меня убил? Из-за этих двух предложений?