Они оба пытались дозвониться, но только мешали друг другу. Короткие звонки чередовались с сообщениями оператора «Телефон вызываемого вами абонента выключен либо находится вне зоны действия сети». Полицейские на кухне примолкли. Собака забилась под ноги к сержанту, как будто испугавшись запаха большого горя.
– Это еще ничего не значит, – сказал Игорь как будто Марине, но на самом деле самому себе. – Может быть, она осталась на дополнительные занятия, может быть, пошла в театр. Ты помнишь, в том году после уроков они ходили в театр? А на телефоне села батарея.
Хотя ему казалось, что вчера вечером он сам ставил телефон Лизы на зарядку. Но может быть, это было не вчера, а позавчера или вообще на прошлой неделе. В голове все спуталось.
– Я пойду в школу, а ты оставайся, – сказала Марина. – Заканчивайте с бумажками, и пусть они уже начинают искать.
Прежде чем вернуться на кухню, Игорь позвонил всем, кто мог знать, почему Лизы нет дома. Несколько телефонов было записано у него в телефоне, остальные он выписал из классной группы «ВКонтакте». Он позвонил родителям одноклассников, учителям и даже буфетчице (ее телефон дал физрук).
– Лиза Прохорова? – переспросила Олейникова Валентина Степановна, мама Миши Олейникова, председатель родительского комитета. – Сейчас спрошу. Мишка! Лиза Прохорова была в школе? Ну так подумай. Говорит, что не знает. Она у вас не особенно приметная.
– Да, Ира говорит, что была, – ответила мама Иры Кулешовой (у Игоря не было записано, как зовут женщину). – На истории ее про Древний Египет спрашивали.
Между звонком Антоновым и Игнатовым Игорь вдруг обнаружил пропущенный вызов от Лизы в двенадцать ноль восемь. Через восемь минут после того, как закончились занятия.
– Оля говорит, что они вместе вышли из школы. А что, ее до сих пор нет? – спросила мама Оли Рябовой.
Лиза звонила, когда он обследовал гараж в поисках Сережи. Он бросил телефон в доме и не слышал звонка.
– Папа Лизы Прохоровой? Ваша мама только что звонила. Я рассказала ей все, что знала. Извините.
Он был последним, кому звонила дочь. Возможно, она просила о помощи.
Телефон разогрелся. Ответы смешались и превратились в пустое чириканье. Игорь перестал соображать, что именно ему отвечают, и теперь больше прислушивался к интонации. В голосах детей звучало любопытство. В голосах родителей были страх и тревога, сквозь которые брезжило облегчение. Слава богу, не мой.
7
Вопросы в рамках доследственного разбирательства закончились, как только капитан услышал, что пропал второй ребенок. Овчарка долго нюхала скомканную Сережину футболку, которую Игорь достал из бельевой корзины, потом потянула за собой. Игорь уже взял куртку, но капитан схватил его за руку. «Животное будет нервничать», – объяснил он. Сам он тоже остался на кухне и набрал дежурного:
– Еремеев, звони начальству. Надо возбуждать дело. Да. Прохоровы. У них еще и девка пропала. Да. Фрунзе пятнадцать.
За следопытами Игорь следил из окна кухни. Лара потянула сержанта через дорогу и остановилась рядом с автобусной остановкой. Там она покрутилась на месте и села, вопросительно глядя на хозяина. Для того чтобы понять, что это значит, кинологическое образование не требовалось. Кажется, приглядывать за «интеллигентами» у собаки получалось лучше, чем искать детей. Игорь нервно усмехнулся, достал из кармана «Элавил» и высыпал на ладонь четыре таблетки.
– Хотите? – предложил он покосившемуся на него капитану.
Капитан отказался, покачав головой.
– Разумно. Я и сам противник симптоматического лечения. Но, знаете, иногда ничего другого не остается.