– Достоевский тоже работал по ночам, – сказала жена. – Но, знаешь, в трусах за кухонным столом ты мало похож на классика. Яичницу на тебя жарить?

– Не надо, чаю попью. – Игорь усмехнулся, подумав о забитой заваркой раковине. – Ты не нашла Наташу?

– Что?

– Ты говорила, что собираешься найти Наташу Савину в соцсетях.

– А что это ты вдруг вспомнил? – Марина встала, подошла к кухонному шкафу и выдвинула нижний ящик. Внутри задребезжали сковородки. – Бессонница способствует ностальгическим настроениям?

– Скорее наоборот. Ты помнишь, когда видела ее в последний раз?

– Я же тебе говорила. После УЗИ, когда была беременна Сережей. Я заскакивала к ней на работу.

– И о чем вы говорили?

– Не помню, но могу догадаться. Все беременные говорят об одном и том же.

Марина зажгла конфорку и поставила сковороду на огонь.

– А тебе не показалась та встреча странной? – спросил Игорь и посмотрел в окно.

Ветер шевелил ветками ореха. По небу бежали тучи. А на плитке во дворе, если присмотреться, можно было разглядеть следы босых ног. Должно быть, туфли остались в могиле.

– Сегодняшнее утро мне кажется странным, – ответила Марина. – Что за вопросы, Игорь? С чего ты вдруг начал меня допрашивать?

– Да так. Просто вспомнил.

– Ладно. Вспомнил, а теперь забудь, чтобы не отвлекаться. Иди собирай Сережу и не мешай мне готовить завтрак.

Она разбила на раскаленную сковороду три яйца. Зашкворчало масло.

– Пусть поспит, – ответил Игорь. – Уроков же нет.

Ночь закончилась. Пора было возвращаться к прежней жизни. К жизни, где слабоумный сын оставляет по две капли мочи на ободке унитаза, а жена засовывает в карман список продуктов к ужину. Где для того, чтобы платить ипотеку, приходиться работать по субботам. Где нет места ни человеческим жертвоприношениям, ни воскрешениям из мертвых. И все же сорок минут спустя, прежде чем выйти из дома, Игорь набил карманы солью.