Раньше я отбрасывала этот факультет по каким-то странным для меня причинам. То я говорила, что не хочу всю свою жизнь быть журналистом. То я утверждала, что мне не нравится программа журфака ни в одном из университетов. Но потом, пытаясь отыскать на сайте полезную информацию, я поняла, что журналистика – лучший вариант для меня.
На мое решение повлияло очень много факторов, но если коротко, то меня осенило: то, что я делаю, это и есть по большей своей части журналистика.
У меня в голове появилась мысль, что если я захочу более широко применить свои способности, то смогу уйти в продюсирование. Поэтому я стала более спокойна.
Но меня по-прежнему пугала неизвестность. Что будет, если я не поступлю в те университеты, в которые я хочу? Я метила в самые лучшие в стране: МГУ, МГИМО, МГЛУ. Во ВШЭ я не очень хотела идти, так как мне не нравились дисциплины. Была очень большая вероятность, что я что-то завалю, ЕГЭ или творческий конкурс, и никуда не пройду в итоге.
Мои родители между тем сильно давили на меня. Они сначала поворчали, когда я сказала им, что буду ориентироваться на журфак, но потом согласились. Но они все равно продвигали свою идею: я должна поступить в самый лучший университет. То, что я поступлю в средний или, что еще хуже, самый плохой, у них вообще в голове не укладывалось. Они считали, что их дочка, может, и не поступит в МГУ, но в МГЛУ она точно должна пройти. Но у меня не было уверенности в этом.
Собственно, а почему? Потому что, когда я наметила, что буду поступать на журфак и расписала все, что мне надо выучить, я была в некотором шоке.
Я абсолютно ничего не успевала. У меня было огромное количество материала, которое надо было повторить или вообще пройти с нуля к экзамену. Так было, например, с литературой. Нам в школе по ней задавали всегда много, но мы проходили не все произведения и не очень хорошо знали материал. Поэтому я снова купила курсы в онлайн школе.
Теперь, ничего не успевая, я уже не могла выбрать проекты, нанеся тем самым ущерб учебе. Близился Новый год. До экзаменов семь месяцев. У меня паника, стресс. Но я понимаю, что выбора нет.
Я уже говорила в начале, что у меня всегда была наркотическая потребность что-то организовывать. И в одиннадцатом классе эта настойчивая потребность никуда не ушла. Мне, привыкшей заниматься проектами и всегда предпочитать их учебе, вдруг надо было выбрать второе, а не первое.
Также не стоит забывать, что мой паблик, мое детище развивался в это время. Студенческий совет проводил разные мероприятия и встречи. Администрации часто нужна была помощь моего волонтерского проекта. В моей команде было очень много ребят, и они вместе со мной работали над многими идеями. И мне вдруг стало нужно от всего этого отказаться. Просто взять и сказать: «Все, друзья, пока, закрываемся». Очевидно, я не могла этого сделать.
Я очень долго мучилась с этим. Для меня не было очевидным, что нужно просто полностью делегировать свои полномочия кому-то.
Сама мысль о том, что я больше не буду являться главой моих проектов, безумно пугала меня. Как так? Что же тогда будет с ними? Они же такие успешные на фоне многих других!
И даже когда я представляла, что мой проект будет процветать с кем-то другим во главе, мне становилось дурно. Такой исход событий никак не мог уложиться в моей голове.
Я всегда мотивировала ребят заниматься проектами со мной. Вдохновляла их. Я взрастила мой паблик и многие другие штуки, которые стали традиционными для нашей школы. И мне было безумно страшно потерять над ними контроль. Обида тоже была, конечно же. Паблик будет процветать без меня? Это же мои идеи! Моя инициатива! Другие получат славу вместо меня?
Я начала заниматься ЕГЭ, потому что понимала, что делать мне больше нечего. Я отказалась от всех руководящих постов, передала полномочия тем людям, которые казались мне наиболее подходящими. И я недели две безудержно рыдала. Весь мой привычный уклад жизни порушился. И мне было очень плохо из-за этого.
Отойдя от стресса и некоторого шокового состояния, я забила все свои желания пойти погулять, встретиться с ребятами, узнать подробно о жизни проектов и готовящихся мероприятия, и стала заваливать себя учебой.
Я готовилась к четырем предметам, не включая базовую математику. И у меня было очень много дел. Мне надо было пройти некоторые предметы почти что с нуля. Родители наняли мне двух репетиторов. Я училась, училась, училась. Стала даже иногда пропускать школу. А в более или менее свободное время заваливала себя каким-то дополнительным материалом. Например, прочесть еще одну книжку не из основного кодификатора.
В особенности этот способ помогал, когда мне было безумно грустно в реальной жизни. Я не делала того, чем жила все последние годы. Поэтому я чувствовала себя покинутой, одинокой, обездоленной. Мне хотелось написать ребятам и спросить у них, как идут дела с проектами, не нужна ли им помощь. Мне хотелось бежать принимать участие в разных мероприятиях, которые проводились в школе. Но я приходила домой и садилась за подготовку к экзаменам. И когда мне становилось совсем невыносимо, я брала художественную книгу и полностью погружалась в нее. Так я подавляла все свои желания. Они успокаивались. Я погружалась в мир книги и мне становилось немного легче. Потом, уже с забитыми чувствами, я садилась и продолжала заниматься.
Стоило ли все это того? Не знаю. В современном мире за такие проекты, как те, которые я делала в школе, платят большие деньги. Такие опыт и навыки, как у меня, очень ценятся. И поступление в университет было не самым необходимым шагом.
Но, тем не менее, я успешно подготовилась к экзаменам и сдала их. Нервы были ни к черту. Ну еще бы! Самое сложное было потом возобновить свою активную деятельность.