Сделав себе такое внушение, я продолжил трапезу. Рис в пересохшей глотке застревал, и приходилось довольно часто запивать его водой. Окружающие завороженно наблюдали за каждым глотком, а когда я, перенервничав, чуть пролил воду, и она пробежала у меня по подбородку, один из сидящих напротив парней чуть придвинулся вперед и откровенно облизнулся. Что-то во всем этом было не то чтобы неправильное, но… Это так странно – управлять эмоциями других людей. На секунду я даже ощутил удовлетворение. Какая-то мысль не давала мне покоя. Какое-то очень знакомое ощущение вызывала у меня эта ситуация.

Точно! Это представление. Это просто театральное представление. Я актер, а вокруг меня – не очень умные зрители. Какая простая и вместе с тем гениальная идея. Она сразу уравновесила все мои противоречивые желания. Гораздо легче делать неприятные вещи, если знать, что все это – только фарс. Вот как я буду жить! Я буду играть эту роль, самостоятельно указывая границы спектакля. И пусть они платят мне за мой труд, раз уж моя игра приводит их в такой экстаз.

Осознав это, я искренне улыбнулся своим мыслям и вздохнул свободно. Наблюдавшие за мной люди сделали то же самое. Что, подсели, уроды? Да без проблем, договорились. Вы мне уступаете место и всегда пускаете без очереди, а я взамен буду кушать как тау: красиво и соблазнительно.

Чуть посмеиваясь, я вытянул двумя пальцами из салата кусочек томата и положил на язык, слегка замедлившись и будто бы случайно проведя по губе. Прожевал, наблюдая, как они сглатывают слюну: никому из них и в голову не пришло продолжить трапезу. Облизнулся. Откуда-то сбоку донесся краткий стон. Даже так? Я же над вами издеваюсь, неужели вы этого не видите? Или вы готовы мириться с этим, чтобы хоть как-то насладиться общением с тау? Разумеется. Даже будь я женщиной, в жизни не позволил бы никому из вас себя коснуться. Тупые обезьяны.

Я развлекался так всю перемену. Толпа незаметно собралась вокруг меня в плотное кольцо. Когда я съел все, что было у меня на подносе и даже, заигравшись, стащил с чужого подноса еще один кусочек огурца, кто-то из старшекурсников предложил мне жвачку. Я не стал отказываться – раз они так желают расстаться с контрабандным товаром забесплатно, это их право. Оказывается, мне совершенно не жалко еще разочек показать всем кончик языка, чтобы положить на него две мятные подушечки. Пока я выбирался из-за неудобной скамьи, кто-то уже унес мой поднос. Надеюсь, на мойку, а не к себе в каюту с какой-нибудь нехорошей целью. Я чуть шлепнул Яна по спине, чтобы он отмер. Ян послушно поднялся и побрел за мной, как заколдованный, волоча сумки. У самых дверей я остановился, обернулся и надул пузырь из как раз дошедшей до нужного состояния жвачки. Потом лопнул его, ловко втянул обратно и вышел.

- Ты… ты… - забормотал Ян, хватая воздух ртом, когда мы уже почти дошли до кабинета черчения. – Это было охренительно! Я чуть не кончил прямо там!

- Ой, только давай без подробностей, - я скривился от этого откровения. – Я только что поел.

- Как тебе это удалось? Ты же ненавидишь, когда на тебя смотрят, - радостно мельтешил вокруг меня Ян.

- Я представил, что играю роль, - пояснил я, довольный своей поведенческой находкой. – Помнишь, мы в начальной школе в театральной студии занимались? Ты тогда еще стражника играл.

- Точно! А ты принцессу! - я снова поморщился от этого напоминания и договорил:

- Так вот, я представил, что все это – спектакль, а они просто зрители, которые во все это верят. Или просто хотят верить.

- Круто получилось, - одобрил Ян. – Я даже не понял, что ты играешь. Знаешь, а у тебя талант. Может, тебе в театр податься? Я уверен, они тебя примут, даже несмотря на то, что ты не эпсилон.

- Между прочим, музыкальные задатки у меня получше, чем у некоторых эпсилонов, - возмутился я этим сравнением.

- Это да. Мне нравится, как ты поешь.

Я хотел добавить, что и на альте неплохо играю, но меня остановил учитель черчения:

- Элис, зайди в главный корпус: ректор хотел с тобой поговорить.

- Сейчас? – переспросил я, слегка удивленный этим фактом. Ректора академии я видел несколько раз, но в основном на всяких официальных мероприятиях. Я в чем-то провинился?

- Да, я отпускаю тебя с урока, - ответил учитель. Я забрал у Яна сумку и вышел.

Главный корпус был небольшим, зато относительно новым: здесь регулярно проводились нормальные ремонты в отличие от других помещений, где просто прибивали на место отвалившиеся панели и красили время от времени совсем уже облупившиеся стены. Здесь был даже ковер. Я осторожно ступил на его красную бархатистую поверхность.