— Спасибо. И вам того же.

Действительно, на бурение ушла минута, как и рассчитали компьютеры большого плазменного резака модуля, просветившие заранее толщину корпуса вражеского корабля в месте проникновения сканнерами, и сделавшие экспресс-анализ её материала.

Автоматика как всегда отстрелила бурильную головку одноразовыми зарядами пластида вглубь атакуемого корпуса, и десантное отверстие оказалось свободно. По его краям шипело: похоже, опять «манишка», как бойцы, не заморачиваясь сложными техническими терминами, называли герметизирующий переходной гибкий рукав, не смогла плотно прилечь к корпусу. Да и … с ней! Вся операция абордажа рассчитана на условия любой внутренней атмосферы противника, и даже на космический вакуум!

Синельников, отстегнувшись и проверив огоньки датчиков оборудования — все зелёные! — занял положенную позицию: у кромки отверстия:

— Взвод! Включить прожектора и станнеры! Порядок проникновения — обычный!

Теперь если кто-то на белковой основе попробует там, внутри, на них напасть — будет вначале ослеплён ярчайшими пучками света самого широкого спектра, а затем — и парализован обездвиживающим ударом! Ну, или в обратном порядке — несущественно. Главное — максимально обезопасить себя во время десантирования!

Глядеть, как быстро, и без ехидных комментариев, обычных во время учений, бойцы проскакивают зону перехода, и рассредоточиваются по периметру довольно большого не то зала, не то — технического отсека, в который «пробурилась» головка, было приятно: годы выучки не пропали даром!

Однако внутри почему-то никого не оказалось: противник не пытался сразу отбросить людей с захваченной ими территории! Может, его основные силы сосредоточены у второй линии обороны — то есть, внутренних отсеков? Или враги пока занимаются тремя остальными абордажными командами? Но тогда о их проблемах сообщил бы наушник интеркома.

— Внимание, дежурный координатор. Это капитан Синельников, первый взвод. Мы внутри корабля противника. Противника пока не видим. Выдвигаемся вглубь.

— Вас понял, капитан. Продолжайте операцию. — а молодец дежурный координатор. Не мешает, и лишней трепотнёй и не отвлекает.

Синельников, убрав назад в их гнёзда наплечные мониторы, соединённые с видеокамерами трёх бойцов первого отделения — Базарова, Ваншайса и Солера, спустился наконец в метровое отверстие и сам:

— Капитан Пойтолла! Мы внутри. Противник пока не обнаружен.

— Отлично. Включаю механизм пневмопробки!

Мощная мягкая конструкция возникла в пробуренном отверстии, мгновенно наполнилась пузырящимся гелем, и герметично закупорила проход. Синельников знал: в случае чего (тьфу-тьфу!) пробка, установленная аппаратами десантной капсулы, исчезнет буквально как по мановению волшебной палочки: за полторы секунды!

Но об этом лучше не думать: десантники не отступают!

— Мауденс!

Ящичек у выходного люка каюты-зала, судя по удивлённому ворчанию и ругательствам капрала, оказался не сложней того, что имелся на воротах колониального холодильника: щёлкнув, люк отодвинулся в сторону по рельсам.

— Базаров, Богарт!

Отлично знавшие процедуру бойцы, собственно, уже вошли в образовавшийся проём, освещая широкий, почти пятиметровый, коридор, оказавшийся за дверью, лучами подствольных прожекторов. Впрочем, в этом даже не было необходимости: пространство чужого корабля заливал яркий, как специально, словно для киносъёмок, включённый, свет. Только — со странным зеленоватым отливом.

Почему свет зеленоватый, Синельников понял спустя несколько десятков секунд, в течении которых они весьма бодро «выдвигались», следуя в направлении внутреннего, обычно лучше и надёжней всего защищённого, пространства. Где теоретически должен был находиться центр управления линкора. Руководствовались они при этом земной логикой: если где и есть КП, так — в самом сердце корабля!