Дорогая Элисон,

Извините, мне правда очень жаль. Я все время сержусь, хотя не хочу, и записываю все теперь потому, что это дает мне время подумать над словами. Но иногда чувства берут надо мной верх, и я говорю что-то или отправляю сообщения и уже не могу забрать свои слова обратно. Скажите, что я сделал не так? Почему вы меня игнорируете? Это самое тяжелое, когда не знаешь, что сделал не так. Я думал, вы понимаете. Обещаю, можете рассказать мне все что угодно, если захотите. Я понимаю, клянусь, как и вы. Понимаю, вы не можете мне писать, из-за работы, потому что вы мой учитель, но может быть, вы попробуете, всего один раз? Можете не подписывать, я пойму, от кого письмо.

Кстати, я отправил вам конфеты. В знак примирения. Я не знал, какой вы любите, молочный или темный, поэтому

– Откуда это у тебя?

– Ты не дочитала.

Сюзанна листает страницы. Неряшливая стопка голубой бумаги для авиапочты дрожит у нее в руках. Один листок выскальзывает и мягко – невинно – опускается на пол.

– Их так много. – Она просматривает стопку, которую ей дал Адам. Слова выпрыгивают с бумаги.

Джейк

Элисон

Любовь

почему

злитесь

пожалуйста

больно

Для Сюзанны слишком много информации. Она чувствует себя потерянной, заплутавшей, начинает заново, возвращается к началу стопки. Дорогая мисс Бёрч, я просто хотел вас поблагодарить…

– Есть еще, знаешь. Я принес только часть.

– Еще?

– Всего их двадцать семь. Жаль, что на них не стоят даты, но это и не важно. Он отправлял их на протяжении полугода, с первого разговора на дорожке у школы и до семнадцатого мая девяносто девятого.

Семнадцатое мая тысяча девятьсот девяносто девятого. День, когда мир перевернулся. Когда бы Сюзанна ни слышала эту дату, ни замечала ее в календаре, она всегда видит ее выгравированной на могильном камне.