Потомки жителей города Кракова, спасенного от разрушений маршалом Коневым и советскими разведчиками, «отблагодарили» маршала весьма своеобразно. Улицу, названную в честь маршала-освободителя Конева, переименовали в улицу бойцов Армии Крайовой, а памятник маршалу Коневу снесли.
Хорошо известен пример разрушения Варшавы, столицы Польши, участником боёв за освобождение которой был я сам.
16 января уже к полудню войска 1-го Белорусского фронта, в составе которого действовал и наш 8-й офицерский штрафбат, освободили первую из европейских столиц – Варшаву. Мы ожидали увидеть столицу-красавицу, как рисовалась она в нашем воображении, но город лежал в развалинах, были уничтожены богатейшие исторические памятники. Так «поработали» гитлеровцы. Мы были свидетелями, как советские солдаты разминировали город, а потом узнали, что они обезвредили 85 000 различных мин, 280 хитроумных взрывных ловушек, более 50 фугасов. Нашими войсками было немедленно налажено питание жителей города из армейских запасов. Большое количество продовольствия, в том числе свыше 60 тыс. тонн хлеба, медикаментов СССР безвозмездно выделил полякам.
Президент Крайовой Рады Народовой Б. Берут и премьер-министр Временного правительства Э. Осубка-Моравский писали 6 февраля 1945 года И.В.Сталину: «
Наверное, многие, хотя бы со слов старших поколений советских людей, ещё помнят о тех трудных военных годах, когда наше население само бедствовало, когда всё отдавали фронту, оставляя себе лишь на не очень сытное житьё да способность работать, помня главное: «Всё для фронта, всё для победы».
К сожалению, в современной Польше предпочитают забывать обо всем этом и продолжают уничтожать даже память о русском солдате-освободителе вместе с его могилами и памятниками ему. В боях за освобождение Польши погибло 650 тысяч советских солдат и офицеров и около шестидесяти тысяч воинов Войска Польского. И это современные политиканы и националисты предпочитают предать забвению.
Теперь другой случай. В далёкие уже теперь 60-е годы прошлого века мне довелось служить в 38 армии Прикарпатского военного округа. Командующим этой армии был тогда генерал-майор Николай Григорьевич Штыков. В своих книгах, упоминая о нём, я писал, что по каким-то причинам он всегда был жёлчным, злым, казалось, просто ненавидящим подчиненных офицеров управления армии. При очередных «разносах» (похоже, только из них его деятельность и состояла), переходил на грубости и унижение человеческого достоинства. Почти всегда, когда подходили к его кабинету, многие чувствовали, что «в воздухе пахнет грозой», и будто над каждым висит Дамоклов меч. Но недавно нашёл в интернете материал, в какой-то степени объясняющий эту особенность его характера.
www.world-war.ru/blagodarnaya-drezdenskaya-galereya/
В конце войны он командовал воздушно-десантным полком, а тогда десантники действовали, как пехотинцы. Этому полку десантников под командованием тогда ещё подполковника Шлыкова Н.Г. было приказано взять замок Кёнигштайн, который размещался на отвесной скале. Это крепость в Саксонской Швейцарии Германии, недалеко от Дрездена, на одноимённой горе на левом берегу Эльбы, рядом с городом, также носящим название Кёнигштайн. Разведчики полка выяснили, что гарнизон замка небольшой, но хорошо вооружен и способен вести длительные боевые действия, используя защитные свойства местности. К тому же в Кёнигштайн вела единственная дорога, которая находилась под прицельным огнем противника.
Вскоре подполковнику Шлыкову доложили, что батальоны полка готовы к атаке, а артиллеристы полковой артиллерии – к открытию огня по противнику. Шлыкову оставалось только дать приказ на начало артиллерийской подготовки и штурма. Но он понимал, что окончание этой кровопролитной войны – дело нескольких дней. Замок без больших потерь не взять. Нужны ли они, если войска Красной Армии ведут бои уже в Берлине. Скорая победа очевидна, и только от него зависит жизнь десятков, а может, и сотен солдат и офицеров.
Штыков дал команду, но не ту, которую от него ждали солдаты и офицеры штурмовых групп. Команда была: «Огня не открывать!». А сам он, привязав к штыку карабина белый платок, взяв с собой двух автоматчиков, переводчика и листок со стандартным текстом, призывающим немецкий гарнизон к капитуляции, направился к замку, каждую секунду ожидая выстрелов из его амбразур. Но выстрелов не последовало.
При подходе парламентеров к замку ворота отворились, поднялась подъемная решетка, и к ним вышел немецкий полковник. Выслушав ультиматум, он заявил, что нужно некоторое время на обдумывание. Через несколько минут ворота снова отворились, и командир гарнизона протянул Н.Г. Шлыкову символические ключи от замка. У ворот замка немецкие военнослужащие (15 офицеров, 35 унтер-офицеров и 115 солдат) сдавали оружие (автоматы, пулеметы и карабины).
Вот так действовали наши командующие и командиры, спасая людей, жилища, архитектурные сокровища и ценности.
А как варварски разрушали города наши союзники, мне довелось увидеть, когда я служил после окончания войны в Военной комендатуре Лейпцига. Мне неоднократно приходилось бывать в Дрездене и с целевыми посещениями, и проездом. И все мы видели, что осталось от Дрездена, особенно от Старого Дрездена, как называли его часть, отделённую рекой Эльба. Тогда мы видели ужасавшие взор руины города, но практически об этом варварстве знали мало. Зато значительно позже, особенно теперь, нам стали известны и цели этого варварского разрушения, и технология так называемых «ковровых» бомбардировок.
К 1945 году англо-американцы давно уже были большими специалистами по уничтожению германских городов, ими были разработаны даже специальные технологии «ковровых бомбардировок», основной целью которых являлось подавление «морального состояния гражданского населения противника», путём его массового уничтожения и тотального разрушения всего, что могло спасти уцелевших. Так они действовали и 13 февраля 1945 года. Вечером 243 британских бомбардировщика типа «Ланкастер» вылетели двумя волнами и сбросили 1478 тонн фугасных и 1182 тонны зажигательных бомб. Спустя три часа состоялась вторая атака, и 529 «Ланкастеров» сбросили 1800 тонн бомб. В результате люди в Дрездене сгорали заживо, почти как при ядерном взрыве.
14 февраля днём 311 американских летающих крепостей В-17 сбросили 771 тонну бомб, 15 февраля американская авиация сбросила ещё 466 тонн бомб. Спасающиеся от огня мирные жители были атакованы британскими истребителями «Мустанг».
После этого американские ВВС провели ещё две бомбардировки. 2 марта 406 бомбардировщиков В-17 сбросили 940 тонн фугасных и 141 тонну зажигательных бомб. 17 апреля 580 бомбардировщиков В-17 сбросили 1554 тонн фугасных и 165 тонн зажигательных бомб.
По моим подсчётам суммарно это составляет 11 297 тонн бомб, что только немного меньше мощности американской атомной бомбы, сброшенной на японский город Нагасаки. Площадь зоны сплошных разрушений в городе в 4 раза превысила площадь зоны полных разрушений в Нагасаки. Дрезденское убийство по масштабам своим и цинизму претендует на то, чтобы считаться самым подлым в истории всех войн, наряду с атомной бомбардировкой японских городов. По всей видимости, западным союзникам в то время было необходимо показать всю свою силу и мощь, прежде всего перед новой мировой державой, Советским Союзом. Для этого и был выбран почти не пострадавший за всю войну от бомбежек Дрезден, также как и в дальнейшем для атомной бомбардировки Хиросима и Нагасаки.
Да и примеры их «подвигов» во Вьетнаме с широким применением тех же ковровых бомбардировок даже малых деревень и напалма красноречиво говорят о морали и границах ведения войн войсками, ограничения причинений страданий гражданскому населению.
Сегодня все свои преступления в Украине западная проамериканская пропаганда сводит к «проискам» России и самих народных республик Малороссии. И в одесской «Хатыни» сами себя подожгли, и в ДНР ополченцы сами по своей территории ведут огонь, убивая малых детей, и войсковые танковые соединения России составляют главную силу ополченцев, да и многое другое, и не только устами представительницы Госдепа США известной мадам Псаки.