Дамблдор вздохнул, закрывая лицо рукой.

— Можешь посмотреть других пострадавших?

Я кивнул, рассматривая его. Мысли завертелись в голове бешеной каруселью. Перед глазами встал наш последний разговор. Вспомнились Стоуны.

Знал ли он, что Драко был с начала года вовсе не Драко? Почему он решил поговорить со мной именно вчера? К чему была такая настойчивость? Почему он так настаивал на расставании с Малфоем? И почему так легко отступил?

Гнев нарастал неспешно и неотвратимо, будто змея собирала кольца, готовясь к броску. Если бы Артур Уизли за каким-то чертом не потащился к Джинни в ремесленную школу, если бы Дамблдор не отправил вместо него в Министерство Люпина… Если бы меня позвали чуть раньше, я бы вернулся быстрее… Может быть, я бы вообще не понадобился, ведь колдомедики пытались справиться сами… Нет, смерть Малфоя была неотвратима. Его время кончилось. Я бы ничего не смог сделать. Меня рядом с ним всё равно бы не было.

Меня начинало потряхивать.

Я вынырнул из-за ширмы и снова окинул взглядом пострадавших. Кому моя помощь нужнее?

Стоп.

Пострадали семь грифов. И по одному студенту с других факультетов. С Гриффиндора шестеро — с пятого курса. Полукровки и маглорожденные. Было очень просто предположить, что при провокации они первыми полезут в драку. Провокация… А ведь Дамблдору очень нужно объявить о возрождении Волдеморта… Может быть, он удалил бы меня из школы под благовидным предлогом в любом случае?

Неужели он?..

— Это вы… — пораженно выдохнул я, оборачиваясь.

Пальцы сами собой сжались, ногти впились в ладонь, а рот искривился в гримасе. Гнев зашипел разъяренной коброй, роняя с клыков капли яда.

Дамблдор, шествующий следом за мной, остановился, непонимающе поднимая взгляд.

— Вы!

Да! Я знаю, он — мог. Стоуны тоже погибли очень вовремя. Решил, что раз не получается по-хорошему, сделать по-плохому. Вряд ли это был Орден Феникса. Им такую грязную работу старик не доверит — не тот у них уровень, но вот нанять каких-нибудь отморозков, чтобы те порезвились от имени Темного Лорда — вполне. Вполне может быть, что главной целью нападения как раз и было убийство Малфоя. Он ведь не сопливый школьник, его не могли убить так просто. А профессор Люпин… Люпин, скорее всего, случайная жертва, удачный предлог вывести меня из Хогвартса. Дамблдор никак не мог знать, что Нагайна приползет именно в эту ночь.

— Это вы виноваты!

Чувствуя, что меня уже ощутимо трясет, я шагнул вперед. Воздух сгущался, постепенно все вокруг темнело, медленно теряя краски, выцветая. Стало стремительно холодать. Где-то на заднем фоне слышались громкий встревоженный голос мадам Помфри и быстрая речь главного целителя, но для меня сейчас существовал только Дамблдор. Он был виновен в смерти моего Малфоя. Я угрожающе наступал на директора, а тот молча пятился, глядя на меня своими понимающими, печальными, такими бесстыжими глазами, и даже не пытался сказать хоть что-то в свою защиту. Сука бородатая! Чертов манипулятор! Ненавижу!!!

Где-то под ребрами яростно бился болезненно острый клубок, жгучий, готовый взорваться и уничтожить всё вокруг. Предплечья жгло будто огнем. Клятва ярко светилась сквозь ткань рубашки, не давая шевельнуть и пальцем. А мне и не нужно. Нужно было лишь отдать приказ.

— Да чтоб вы… М-м-м!

Сзади меня крепко обхватили чьи-то руки, обвили горло, затыкая рот и обрывая роковые слова. А вместе с этим и силу, готовую выплеснуться в окружающий мир и наказать, заставить страдать каждый чертов день. Будто пережали и скрутили внутри тугой пружиной. Я бешено забился, разъяренный тем, что меня посмели остановить, однако хватка только стала крепче. Противник ударил невероятной смесью ночной свежести высокогорья и дыма горящих пряных трав, опьянил вкусом терпкого красного вина. Это было такое резкое, почти болезненное удовольствие, что перед глазами заплясали звезды. Такому просто невозможно противостоять.