— Червовый король в казенном доме, — буркнул я, покусывая палец.

Пиковая девятка. Плохой, очень плохой знак. Дорога… Или потеря друга? Пиковая десятка. В сочетании с девяткой — однозначно несчастье. Но сама по себе десятка — символ болезни, в сочетании с королями — несбыточные желания… Бубновый туз — печальное известие… Бубновая шестерка… Блять! Блять!

Что за король?

Я снова яростно принялся тасовать карты.

Опять выпал король червей. В традиционном значении моего мира карта обычно обозначает светловолосого мужчину в возрасте, как правило, женатого, отца семейства, приятного гадателю…

Руки задрожали. Карты посыпались на покрывало. Прямо на колени Малфою упали две карты. Восьмерка треф и… перевернутый пиковый туз.

Я сглотнул комок. В живот будто рухнула ледяная глыба. Ошибки быть не могло. Карты говорили яснее ясного.

Малфой внимательно наблюдал за выражением моего лица. Улыбка исчезла с его губ.

— Малфой… — прошептал я, кое-как совладав с голосом. — Ты на это Рождество едешь домой?

— Нет, — настороженно отозвался он.

Я прикрыл глаза. Девятка пик… Девятка пик… Дорога, но не дальняя.

Что, если король уедет из казенного дома?

Я яростно стал тасовать карты. Варивший Бодроперцовое зелье Нотт вдруг чертыхнулся, подскочил и понесся к выходу с зельем в руках. И со всей дури ударил меня под локоть. Колода выпала из рук и, описав красивую дугу, угодила прямиком в его котел. Зелье сыто булькнуло, взвился легкий дымок, и карты растворились без следа. На пол упал перевернутый пиковый туз — единственный уцелевший.

Понятно.

Я обессилено уткнулся лбом в плечо своего короля, прижимаясь всем телом. В горле встал ком.

— Напророчили беду? — проницательно спросил Малфой. — Это же просто магловские картонки. В них нет никакой силы. Ты не можешь верить в них всерьез, Вадим.

— Хотелось бы…

Мягкая ладонь прошлась по затылку, зарылась в кудри, массируя. На меня опять пахнуло свежестью снежного высокогорья и грозы. Малфой всматривался в меня с беспокойством и какой-то странной нежностью. Я прикрыл глаза, сжимая зубы. Изнутри рвался тоскливый вой.

Как? Почему? За что? Как же я без него?..

Внутренний голос заходился в крике. В груди болело. Что угодно, лишь бы мой снежный король остался жив… Вот только нельзя сделать совсем ничего…