– Так просвети и меня!

– Заклинание покажу, а остальное не бабского ума дело! Вам богиней только хитрость и кокетство отпущены! Родишь сына, приведешь ко мне, ему и открою все тайны!

– Ну, знаешь! – Я ткнула пальцем в грудь призрака, рука, конечно, прошла насквозь, но меня это не остановило. – Я три года выживала одна, подняла хозяйство, сохранила Роби-холл и даже купила себе колье! Я отбивалась от женихов и короля, я спаслась от Черной ложи, а ты обозвал меня безмозглой курицей? Да ты сам кто после этого? Напыщенный, самовлюбленный индюк! Который даже уйти на перерождение не смог!

– Да много ты понимаешь, пигалица! – заорал дед в ответ, и воздух ощутимо похолодел. – Я не могу уйти, потому что дела у меня тут незаконченные! А тебя еще спасти можно, дура!

– Вот и спасай, а не устраивай мне истерики!

– Да ты… да ты… Упертая Робертсон!

– Годфрей, – поправила я.

Призрак позеленел еще сильнее.

– Запоминай! – рявкнул он так, что воздух задрожал.

Перед моим лицом завихрились зеленые потоки, складываясь в символы, и я с жадностью стала разбирать формулу. К счастью, это мы с мэтром уже проходили.

– И когда будешь отсроченное заклятие на память ставить, не забудь вот этот узел развязать. – Предок спокойно указал на небольшой узелок в стройной схеме. – Это чтобы он с ума не сошел. Мужа в доверенные выбрала? – спросил он миролюбиво.

– Ага…

Я тщательно запоминала формулу, а потом решила все же не рисковать и перерисовала ее в заговоренный блокнот.

– Ладно, упертая, коль ты решила в это дело ввязаться, то расскажу я тебе кое-что… – совершенно спокойно и даже с легкой улыбкой начал мертвый архимаг. – Может, это и держит меня здесь?.. – добавил он задумчиво. – Ты же знаешь, что я наполовину вампир?

– Что? – ахнула я.

Мне этого никто никогда не говорил!

– А ты моя праправнучка, и это дает тебе некоторую власть над кровью… Так вот, я вычислил, как можно избавиться от проклятия кинжала, правда, не успел проверить на практике… Дело это смертельно опасное, но знаешь, девочка, ради своих детей иногда стоит рискнуть.

Мы разговаривали час, вернее, говорил призрак, а я уточняла, записывала, запоминала и холодела от ужаса. То, что предлагал Дункан Робертсон, было и простым, и одновременно ужасно сложным.

– …нельзя ни на мгновение сомневаться, внучка, но, если он дрогнет, ты умрешь. – Призрак замолчал и грустно усмехнулся. – Моя любимая мне не помогла…

– Ах ты старый хмырь!