— И то верно. Пусть всякая курва за паскудство головой платит, — согласился Аслан и сердцем, и разумом.

Второй дом, как ни было трудно, бригада успела подготовить к сдаче вовремя.

Комиссия из Магадана, принимавшая дома, была очень придирчивой. И все ж поставила хорошую оценку за качество.

Упрямцев явно нервничал. Но когда был подписан акт приемки домов, повеселел. И, подойдя к зэкам, сказал:

— Можете на день приехать в зону Отдохнете перед работой на следующем доме.

Аслана окинул равнодушным взглядом и сказал, что выйдет он на волю не раньше того, как примет комиссия третий дом.

Бригадир — словно не услышал. Отвернулся. Промолчал.

А бригада уже собиралась в зону. Мужики срочно переодевались. Аслан сунул руку под тюфяк, чтобы выслать бабке зарплату, полученную накануне, и… не обнаружил денег. Куда же они подевались?

Не поверив самому себе, такого никогда не случалось ни с кем в бараке, откинул тюфяк, перетряс его, вывернул наизнанку каждую вещь. Но денег не было. Ни одной купюры.

— Бей отбой! Никто в зону не едет! — гаркнул бригадир, выйдя в подъезд дома.

— Это почему? — загудели мужики.

— Что случилось? — подошла охрана.

— Ничего. Всем вернуться на места, — рассвирепел Аслан. И мужики, бубня под нос недоуменное, вылезли из кузова неохотно, возвращались в дом.

— Подожди полчаса, — попросил бригадир шофера. И, подойдя к старшему охраны, сказал коротко: — Ничего особого. Обсудим график. Это недолго.

Когда все вернулись, Аслан пересчитал бригаду. Плотно закрыл дверь за собой и рявкнул:

— Колись, какая падла мою зарплату увела?

У большинства от удивления челюсти отвисли.

— Я все свое перетряхнул. И у кого найду — размажу тут же. А потому — давай по одному сюда. И от моего тюфяка прочь! Кто увел — дышать не будет. А ну, Сенька, и ты, Могила, ко мне! Шмонать будете каждого. Но сначала сами, выворачивайтесь наизнанку.

— Да ты что, Аслан?

— Давай-давай! — багровел бригадир, пересчитывая деньги каждого.