– Эхо… – повторил Барни, сосредоточенно глядя в иллюминатор и о чем-то активно размышляя, а затем добавил:

– Темнеет. Пора включать “ночнушку”.

Система ночной навигации, или, как ее привыкли называть пилоты, “ночнушка”, по большей части была ориентирована на людей, а не на технику. Она позволяла экипажу ровера видеть все в радиусе до 50 метров почти так же хорошо, как и днем. Если непосредственно впереди все итак было видно за счет мощных прожекторов, то все остальные стороны необходимо было сканировать с помощью высокоточных камер, закрепленных по всему периметру ровера. Полученная картинка затем прогонялась через систему анализа окружения и “раскрашивалась” для удобства восприятия. Итоговое изображение выводилось на мониторы пилотов.

– Значит, – подытожил Айзек, взглянув на Эмилию , – просыпаются они все же до заката.

Та молча кивнула, а Айзек, взглянув на часы, продолжил:

– А ехать еще полчаса, верно? До настоящего момента мы ехали без задержек, может все же успеем приехать, пока совсем не стемнеет?

Вопрос был риторическим. Айзек прекрасно помнил, что засветло приехать не удастся, и придется некоторое время проехаться в темноте. А вот следующий его вопрос риторическим не являлся:

– Кстати, Гордон, а может вывести все окружающие звуки сюда, чтобы мы все слышали? Просто сделать их потише, чем на самом деле.

– А что, неплохая идея, – согласился Гордон и вновь уткнулся в свой монитор, – готово!

Салон ровера наполнился разнообразными звуками: шум ветра и гул от шин, пение сверчков и, конечно же, глухой и грозный рык, доносящийся издалека и периодически повторяющийся. Ребята сразу же почувствовали себя неуютно – звук был очень давящий и неприятный.

– Может, отфильтруем этот рык? – Эмилия не выдержала первой, – слишком уж он напрягает.

Гордон вопросительно взглянул на Барни, будто спрашивая его взглядом: “А ты как считаешь?”. Тот, прочитав вопрос в глазах товарища, ответил:

– Вообще, желательно оставить все как есть – это позволит оперативнее реагировать на появление новых шумов. Вдруг мы отфильтруем что-то еще, что звучит в таком же диапазоне?

Немного подумав, он продолжил:

– Но, если честно, на меня этот звук тоже чертовски давит. Давайте просто сделаем его чуть потише.

Гордон выделил диапазон, в котором звучал рык, и слегка понизил его уровень. Звук стал чуть менее давящим, но по-прежнему доставлял дискомфорт. Тем не менее, ребята облегченно вздохнули, – даже незначительное уменьшение громкости помогло.

Однако, они все же дернулись от нового резкого звука. Прогонять его через анализатор не было необходимости – это был вой шакала, причем выл он где-то совсем рядом. Часы показывали 21:37, и за бортом было уже достаточно темно. Настолько, что были видны только очертания деревьев, ближайших к дороге. На одном из мониторов “ночнушки” Барни разглядел силуэт, достаточно быстро перемещающийся между деревьев навстречу роверу. Спустя секунду заметил еще один силуэт, а потом и третий.

– Гордон, смотри. Шакалы куда-то несутся.

На радаре отобразились три маленькие точки, но быстро исчезли – шакалы пробежали мимо. Внезапно появилась еще одна точка, более жирная, и, судя по всему, объект двигался наперерез роверу. Точка становилась все ближе, а радар завыл тем самым звуком, который всегда сопровождает надпись: “ОСТОРОЖНО! Рядом крупный хищник!”. Ни Гордон, ни Барни не успели сориентироваться, как волк уже вырвался из густой листвы на обочине и оказался всего паре десятков метров от ровера прямо по курсу его движения, рисуя своей тенью длинную и жуткую фигуру на дороге. Хищник успел пересечь дорогу, но буквально секундное промедление, – и столкновения было бы не миновать. Два волка за день – это уже слишком.

Гордон проводил хищника взглядом, а затем поделился мыслями с остальными: