А все произошло из-за того что занадобился Алексею Разумовскому молодой дворянин поведения трезвого, к распутству склонности не имеющего. Сам граф и генерал-фельдмаршал русской армии Алексей Григорьевич своим положением был обязан императрице Елизавете. Возвысившись, он вызвал из Малороссии все семейство Розумов, которые получили в столице дворянскую фамилию Разумовских.

И решил Алексей Григорьевич направить своего младшего неграмотного братца Кирилла в обучение за границу. И одним из спутников Кирилл Григорьевича стал в то время уже сержант Московского драгунского полка Степан Соколов.

Они посетили Италию и Францию, слушали лекции в Геттингенском университете. Степан вместе с Кириллом выучился отлично говорить по-французски и по-немецки, лекции по математике слушал у самого Эйлера. В 1744 году они вернулись в Россию. Кирилл Разумовский сразу получил графский титул и придворный чин камергера и затем в 18 лет стал президентом академии наук! Степан Соколов был произведен в чин коллежского секретаря и получил место при московской юстиц-коллегии и на том милости высоких особ к нему кончились.

Одевался Сколов просто, но подчеркивал происхождение дворянское и должность. Его в коричневый кафтан был пошит из доброго английского сукна, а камзол украшен серебром.

– Степан Елисеевич! – слащавая улыбка надворного советника Дурново, показала Соколову, что его ждали.

– Я прибыл точно в указанное время, ваше высокоблагородие.

– Ин ладно, голубчик, Степан Елисеевич! Идем! Пора к делу приступать.

– А что за дело-то, ваше высокоблагородие?

– Бумага из самого Петербурга пришла и велено нам высочайшим указом произвести следствие по делу помещицы Салтыковой и назначить на него нашего лучшего чиновника по сыскному делу.

– Высочайшим указом? – удивился Соколов. – Высочайшим?

– Именно так, Степан Елисеевич. Сама вседержавная и всемилостивейшая матушка государыня Екатерина Алексеевна повелела сие следствие учинить. И контроль за ним будет из самого Петербурга. Генерал-прокурор Сената Глебов за сим делом станет надзирать. Ответственность велика!

– Ответственности я не боюсь, Федор Петрович.

– Дак кто сомневается, Степан Елисеевич. Кому сие дело и поручать окромя тебя. Ты честен и дело превыше всего ставишь.

– Недавно вы мне с начальником канцелярии иное говорили.

– Дак кто старое помянет, Степан Елисеевич, тому глаз вон. Так в народе говорят. Чего прошлое ворошить? Дело надобно делать.

Они вошли в кабинет начальника канцелярии, и сам Бергоф встретил Соколова и приветственно с ним раскланялся.

– Рад, что под моим началом служит такой чиновник как вы, Степан Елисеевич, – произнес статский советник. – Считаю, вас лучшим по следственной части чиновником юстиц-коллегии. И уже написал представление и ходатайство в канцелярию Сената и о награждении вас орденом Святой Анны6.

– Благодарю за высокую оценку моих скромных трудов на благо отечества, ваше высокоблагородие.

– Вам поручается важное дело! Важнейшее! Ибо повеление об этом следствии нисходит от самой императрицы Екатерины Алексеевны.

– Готов выполнить все повеления матушки государыни, – ответил Соколов.