– Дак не государыня в сем деле разбираться станет. Да и далеко до государыни. А Салтыкова рядом. А имеет сия барыня связи великие. И родни много у ней влиятельной. А в России, Иван Александрыч, мстит родня. Запомни сие.

– И чего делать-то?

– Назначить на сие дело Соколова.

– Коллежского секретаря5?

– Его самого!

– А зачем именно Соколова?

– Честен, прям, смел, и родни влиятельной не имеет. Из Петербурга ему под пару такого же пришлют.

– Из Петербурга? – удивился Бергоф.

– А ты думал, что сие дело без посланца из столицы минется? Нет. Жди чиновника из столицы.

– Кого еще пришлют. Может человека со связями. И крутись, тогда как уж на сковороде.

– Потому назначить надобно именно Соколова.

– Только чин его слишком мал для столичного взгляда. Как думаешь, Федор Петрович?

– В самый раз. А вот к ордену его представить надобно. Покажет сие что ты лучшего человечка для исполнения воли государыни нашел. И тебе почет и Соколову хорошо.

«Не написать ли просьбу о награждении Соколова орденом Святой Анны? Заслужил ведь, стервец. Заслужил. Напишу. Отдельное представление напишу», – и начальник канцелярии юстиц-коллегии подвинул себе чистый лист гербовой бумаги и обмакнул перо в чернильницу…

2

Москва.

Канцелярия Юстиц-коллегии.

Коллежский секретарь Соколов.

На следующее утро коллежский секретарь Степан Елисеевич Соколов прибыл в канцелярию юстиц-коллегии.

Был он мужчиной среднего роста и крепкого сложения. Ведь службу свою он начал в 16 лет рядовым Московского драгунского полка. Затем учился за границей в Германии и Франции на казенный кошт, так как своих средств у Соколова не было. И деньги для молодого дворянина тогда были выделены по приказу самой императрицы Елизаветы Петровны, которой это посоветовал Алексей Григорьевич Разумовский, сам из низов до властных высот поднявшийся.