– Мне с юности приходится зарабатывать на жизнь собственной головой, миссис Мариани, – ответил он без тени улыбки. – А голова, к сожалению, на пустой желудок способна производить только глупости.

Пока Джул выгружал багаж из шарабана, а Паола уводила детей в дом, мы с мистером Панчем вкратце рассказали смотрителю о трагическом происшествии. Фрэнк Аклтон оказался на удивление впечатлительным человеком для своего грозного облика:

– Мать честная! – воскликнул он, не позволив адвокату даже закончить фразу. – Что ж это деется! Вы, леди Виржиния, не извольте волноваться-то, мы, этого… Ёжики-селёдки, кто ж это помер-то? Ой, беда…

Несмотря на трагическую обстановку, мне с трудом удалось сдержать улыбку. Мистер Аклтон так переживал, что я не отважилась отправить его вместе с Грунджем без присмотра и попросила Джула сопроводить их на всякий случай. А вот супруга почтенного смотрителя была женщиной куда более рассудительной, спокойной и, похоже, неплохо образованной – насколько это возможно для глубокой провинции.

– Все умирают, – философски заметила миссис Аклтон, худощавая светловолосая особа лет сорока с небольшим. Глаза у неё были ясными, голубыми, как зимнее небо. – Правда, у нас в последнее время смерти что-то зачастили… Надеюсь, дети не видели ничего слишком пугающего? Аппетит не пропал? Ужасно, когда маленькие дети плохо едят.

– Полностью с вами согласна, – кивнула Паола, и я поняла, что они наверняка найдут общий язык.

Вскоре мальчики Андервуд-Черри и Лиам поужинали и легли спать. Мадлен сперва приглядывала за ними, сидя в продавленном кресле в детской, однако вскоре сама разомлела в тепле и уснула. Я укрыла её одеялом, погасила свет и вернулась в столовую, чтобы дождаться Эллиса с компанией – и, разумеется, новостей.

И они не заставили себя ждать.

– Уф, ну и погодка! Нас едва не замело, пока мы дождались этот треклятый шарабан. Право слово, я трупу позавидовал – лежит себе на снежке, ничего не чувствует, голова-то всмятку… О, что это? Неужели жаркое? Потрясающе пахнет, – восхитился он, сунув нос под крышку расписного горшка. – Ещё бы глинтвейна…

Миссис Аклтон вопросительно посмотрела на меня.

– Будьте так любезны, – вздохнула я, и она степенно удалилась на кухню. – Эллис, снимите наконец пальто и присядьте за стол. Это и к остальным относится. Понимаю, что тема не слишком приятная, однако мне нужно знать, что происходит на моей земле. Тот несчастный… кто он?

Отвечать мне не спешили. Лайзо, севший поодаль от меня, хмурился и растирал побелевшие от мороза руки. Эллис сделал вид, что целиком увлёкся содержимым своей тарелки, перекладывая бремя рассказчика на плечи остальных. Дядя Клэр также выжидал.

Фрэнк Аклтон, так и не решившийся занять место за столом, застыл в дверях, комкая шапку. Начинать, очевидно, полагалось ему.

– Эхм… Джон Кирни это, – прокряхтел он, багровея до самых ушей. – Рабочий наш.

– Не самый надёжный человек, похоже, – вскользь заметил Клэр, придвигая к себе тарелку с жарким. Потом бросил взгляд на Джула, который как раз подавал Эллису картофель с грибами, исполняя роль слуги за столом: – Когда закончишь, тоже садись. В первый и последний раз, естественно.

Джул молча поклонился. Красно-рыжие пряди волос, выбившиеся из-под шнурка, чиркнули по плечу. Я почувствовала себя так, словно меня застигли за подсматриванием, и поспешно отвела взгляд, благо осмелевший смотритель как раз начал рассказывать о покойном Джоне Кирни.

– Работящий он был. За любое задание брался, о чём ни просили. И в руках у него всё так и горело. Бывало, глядишь – пошёл дров нарубить, только отвернёшься – ёжики-селёдки, а он уже и полешки переколол, и в сараюшку их сложил, так-то, – всплеснул Аклтон руками, едва не выронив шапку, и вновь смутился. Продолжил уже тише: – Без жены, правда, жил, сказывали, что жена-то у него померла… Он за неё каждое воскресенье в церковку ходил помолиться. А теперь за него кто помолится…

– Вы и помолитесь, коли жалеете, – негромко произнёс Лайзо, глядя в сторону. – Дурная у него смерть. Такая смерть за собой другие тянет.

Воцарилась напряжённая тишина.

Тут наконец вернулась миссис Аклтон с большим котелком глинтвейна. Джул тут же прервал трапезу и поднялся, чтобы помочь хозяйке. Эллис воспользовался паузой, чтобы подложить себе ещё жаркого. Через несколько минут, когда у каждого, включая Аклтонов, было по кружке глинтвейна, я попыталась вновь завязать беседу: