– Оставьте дела мужчинам, моя храбрая племянница, – так же негромко попросил Клэр.

И в кои-то веки я готова была с ним согласиться – целиком и полностью.

Оставаться на холоде в открытом шарабане было невыносимо, однако потесниться ещё сильнее, чтобы пристроить где-нибудь на заднем сиденье труп, завёрнутый в одеяло – и вовсе невозможно. Недолго посовещавшись, бесстрашные наши джентльмены решили, что Эллис, Лайзо и Клэр пока останутся на дороге. Джул же проводит нас до замка, убедится, что мы устроились на месте благополучно, а затем вернётся с кем-нибудь, возможно, с мистером Грунджем, на телеге, чтобы забрать мертвеца.

Шарабан уже должен был отъехать, когда Мэдди потянула меня за рукав.

– Что такое, милая? – тихо спросила я, делая вознице знак подождать.

Она наморщила лоб, провела рукой по одеялу, затем напоказ уставилась в снежную круговерть и попыталась выговорить:

– Хроооо… хо-о-ожд… – но почти сразу закашлялась, хватаясь за горло. Боли, мучившие Мадлен, никуда не делись, и произносить хотя бы по одному слову получалось далеко не всякий раз. Однако она пыталась.

Впрочем, догадаться, о чём речь, было несложно, потому что я сама только что думала о том же.

– Холодно ждать? Полагаешь, они могут замёрзнуть?

Мэдди с облегчением закивала и вновь приподняла край одеяла, глядя на меня вопросительно.

– Конечно, отнеси. Нам ведь не так далеко ехать осталось…

Она солнечно улыбнулась и, скатав одеяло в рулон, ловко спрыгнула на дорогу. Затем подбежала к Эллису, вручила ему свою ношу и сделала такое движение, словно укрывалась чем-то. До меня сквозь вой бури донеслась нарочито бодрая благодарность детектива:

– О, то, что нужно…

И жеманное ворчание Клэра:

– Нам что, придётся всем вместе греться под одним жалким лоскутком?

Когда она забиралась обратно на своё место, мистер Грундж подмигнул ей и тоненько хихикнул. Мадлен зарделась и юркнула на скамью рядом со мною. Щёлкнули вожжи, лошади всхрапнули, и шарабан с натугой тронулся с места, а затем покатил – всё быстрее и быстрее.

Дорога вильнула вокруг последнего из холмов – и уткнулась в деревню. Никаких уличных фонарей здесь, разумеется, не было. Только в редких окнах, не забранных ставнями, горел свет. Здесь мы поехали уже медленнее, и вскоре достигли подножья холма, на котором располагался замок. Но у развалин делать было нечего; откровенно говоря, я по такой погоде толком и разглядеть их не могла. Зато прекрасно рассмотрела огромный коттедж – всего в два этажа, зато в длину и в ширину не уступающий иному дворцу. Он стоял прямо у истока дороги, что карабкалась вверх по отлогому склону холма – к древней резиденции Валтеров.

Во дворе топтался высокий широкоплечий мужчина с переносным фонарём.

– Это мистер Аклтон, – негромко пояснил адвокат. – Фрэнк Аклтон, я писал о нём. Он сын старого смотрителя, которого назначила ещё леди Милдред, должность свою получил по наследству. Его супругу зовут Сьюзен Аклтон, и она превосходная кухарка. Думаю, что мы успели как раз к ужину.

– Неужели вы не потеряли аппетит, мистер Панч, даже после того, что случилось по дороге? – невозмутимо поинтересовалась Паола, зябко поправляя накидку.