– Папа, всё хорошо, – пискнул Чарли.

– Не зовите меня «папой», – попросил Клэр удивительно ясным голосом, а затем умолк – совсем.

Мы лежали вповалку – где чьи ноги не разберёшь, покрывало – комком. Близнецы, похоже, приземлились прямо на Мэдди. Я, наоборот, упала на Лиама, но он, судя по совершенно неподобающей юному баронету ругани, был в порядке. Эллис сполз с сиденья сам – и затаился, выжидая. Пока мы убедились, что все, кроме Клэра, относительно здоровы, прошло несколько минут. Выстрелы за это время прекратились, а на одном из ближайших холмов вспыхнул огонёк и медленно качнулся из стороны в сторону, затем – сверху вниз.

Детектив глухо ругнулся и забрался обратно на водительское кресло, затем сдёрнул с крючка фонарь и принялся чиркать спичками.

– Чтоб его… Значит, не вышло. Виржиния, побудьте с детьми, я отлучусь ненадолго.

В лицо мне бросилась кровь.

– Эллис, в нас только что стреляли, дети напуганы, мой дядя в обмороке, а вы собираетесь куда-то сбежать и оставить нас? – начала было я, но договорить не успела.

– Я не ребёнок! – возмутился Лиам. – И у меня нож! Лайзо подарил.

– Мне не страшно, – робко пробормотал Чарли, прижимая к себе брата. – И Кену тоже.

– Я уже не в обмороке, – слабым голосом возразил Клэр и добавил совсем тихо: – Кажется.

– Кажется? – переспросила я со смесью облегчения и возмущения: с одной стороны, пугала мысль о том, что он серьёзно покалечился, с другой – накатывала иррациональная обида из-за того, что в столь опасную минуту на него нельзя положиться. – Ох, простите за несдержанность… Как вы себя чувствуете? Вы не ранены?

Клэр перебрался на сиденье, стиснув зубы и часто дыша.

– Похоже, вывих. Весьма болезненно… но не опасно.

Хлопнула дверца машины. Я запоздало сообразила, что Эллис воспользовался тем, что на него никто не смотрит, и ускользнул.

Вместе с фонарём, спичками и хоть сколько-нибудь ясным понимание происходящего.

Вынести безропотно ещё и это было уже выше моих сил. Отпихнув в сторону полог, я дёрнула ручку и буквально вывалилась на дорогу, во взрыхлённый колёсами снег, затем крикнула:

– Мадлен, Лиам! Оставляю всё на вас! – и кинулась следом за Эллисом, который успел зажечь фонарь и теперь целеустремлённо карабкался на холм. Подспудно меня мучила мысль о том, что я поступаю не лучше беспардонного детектива, однако останавливаться было поздно.

Впрочем, догнать его получилось лишь у самой вершины – лезть по заснеженному склону в темноте оказалось не самым лёгким делом. Ещё издали в свете фонарей показались два человеческих силуэта. Тут же с необыкновенной яркостью вспомнился недавний сон – марионетка с ружьём и невыразимо жуткое нечто с полыхающими зелёным огнём глазницами, в медной маске и в лоскутном плаще. Какую-то долю секунды я думала, что увижу на вершине Крысолова… и ощутила укол разочарования, когда разглядела, что рядом с Эллисом стоит Лайзо, укутанный почему-то в белую простыню поверх пальто.

– И куда он подевался? – нетерпеливо спросил детектив, продолжая, вероятно, разговор, а затем увидел меня: – Виржиния! И вы здесь! А если на беспомощных деток и ещё более беспомощного дядюшку кто-то нападёт в ваше отсутствие?

– А если кто-то нападёт на меня?