— Ага. Потому что я пообещал дать е возможность поработать с ними вживую. Но была еще причина…

Он плотоядно улыбнулся и поиграл бровями. А я застонала.

Ну что за мальчишка!

— Не томи.

— Анастасия Ольшанская.

— Что?!! При чем здесь убитая магичка?

— Она приезжала к Ирине два года назад. Представлялась коллекционером — удивительно, что под своей фамилией — чуть ли не требовала продать этот свиток. Женщина отказалась. И тогда ее обокрали.

— Ого.

— Ага. Причем в полиции никто конечно не захотел рассматривать заявление о пропаже клочка бумажки — ученый же никогда не заявляла о наличии этого свитка, а больше из квартиры ничего не взяли. Ну она тогда решила, что молчать смысла особо нет и написала серию статей, в одной из которых рассказывала про лунницы и свиток, не упоминая своей семьи.

— И она читала его?

— В какой-то мере. Там было много выцветших слов и проплешин, но из того, что можно было прочесть, становилось понятно — это был заговор на лунницы. В основном, призыв планетам-богам прийти на Землю. Все весьма иносказательно…

— Хм… И зачем такое Ольшанской?

— Возможно, не ей…

Я потерла занывшие виски.

— Наш мистер Икс. Кукловод отправил ее за свитком. И убили Анастасию скорее всего потому, что она знала лично этого мага. Мы не смогли найти концов с ее стороны, но теперь…

— Можно попробовать найти концы со стороны этого свитка, — Максим кивнул. — Как- то он должен был узнать о его существовании — если лунниц было всегда много и мои можно повторить, даже как артефакт, в чем нас убеждает анализатор, то этот призыв для него, возможно, был важной частью ритуала. И о нем никто никогда не слышал. Я уже направил всю информацию в Комитет. Надеюсь, они будут действовать быстро.

Я тоже надеялась.

— Помнишь, я говорила тебе, что верю в теорию ключевых предметов? Похоже, наши лунницы такими и стали. Все не то чтобы крутится вокруг них, но они, фактически, фигурируют во всех делах.

— Помнишь, я говорил тебе, что ты тоже являешься точкой притяжения? Лунницы могут быть лишь посредниками или даже частью тебя… — видно было, что Максиму слова давались с трудом. Он все также боялся за меня и мою работу. Но все больше принимал их.

— У нас снова схема… — я кивнула. — И снова мы что-то упускаем.