«Не шуми! Давай по порядку. Во-первых: я к твоей смерти не имею никакого касательства. Во-вторых: Василиса невиновная. На тебя, Оленька, совершено покушение. Когда на борт поднималась, ничего не ёкнуло? По глазам вижу… ах да, у тебя же их нет. Пораскинь мозгами, отчего за вами отрядили самолёт, а не когорту порталистов? Да не сейчас, а на досуге, некогда мне любоваться на глупое выражение твоего лица! Вон в том флаконе — сонное зелье, способное одной каплей свалить стадо бизонов. — Морана, указав пальцем на плавающий в мутной воде пузатый пузырёк, продолжила открывать глаза на обстоятельства: — Несостоявшегося душегубца найдёшь в грузовом отсеке. Сухея вызвалась подсобить, а заодно передала горячий поцелуй. Лобызаться не будем, одной смерти за день довольно. На императрицу не греши, „Альбатрос“ — личный подарок наследника трона. Вопросы решать тебе, я встревать не стану, моя нынешняя допомога — награда за чистую победу над врагом».

«В-третьих — будет?»

«Не перебивай, торопыга, а слушай и внимай! В-третьих: то, что приключилось, пошло скорее на пользу, чем во вред. Тёмной личине, чтобы не погибнуть бесповоротной смертью, пришлось вмешаться и форсировать слияние. Отныне вы — единое целое. Её больше нет, есть только ты: системный инквизитор, ведьма чёрной крови, адепт Пустоты, Хаоса, Тьмы, Бездны и Скверны. Верховная жрица храма моего!»

«А с сердцем как быть? С глазами что делать?»

«Сердце — всего лишь мышца, в твоём случае не просто зряшная, а вредная. Теперь ты можешь управлять токами крови напрямую, без посредника, что есть качественный скачок эволюции тела. Дам одну подсказку: дабы не испытывать фантомную боль потери, сотвори артефакт из собственной плазмы, он и подменит собой недостающий орган. Какие свойства придать — сама решай. Будь то накопитель энергии, защитно-атакующий контур, музыкальная шкатулка — без разницы. Препоны сняты, можешь по праву считать себя архимагом. Но помни: гордыня до добра не доводит. Нынешняя смерть показала, насколько ты уязвима. Кругом враги, будь начеку! Теперича перейдём к приятному, или не очень, — тут как посмотреть».

Мара, достав из поясного кошеля две небольшие берестяные коробочки, поманила изящным перстом косметический столик слоновой кости. Тот, подчинившись приказу, покорно поцокал резными ножками в сторону богини. Остановившись напротив, галантно отвесил поклон.

Теперь я видела всё!

«Ничего ты не видела, глупая букашка. Раззявила варежку, будто дитя малое на ярмарке. Постыдилась бы! Поди сюда, кое-какую процедуру провести надобно, больно не будет. Наверное…»

Ага, знаю я её это: «Больно не будет», — проходила и урок хорошо усвоила! Поджав булки, понуро побрела на эшафот.

«Вот и „глаз Одина“ сгодился — думала себе оставить, но для ненаглядной сестрицы ничего не жалко!»

«А второй чей?»

«Единственное око Дино, Пемфредо и Энио — моих древнегреческих коллег по основному ремеслу. Грайи, слышала о таких?»

«Мультик про Геракла в детстве глядела, а чё?»

«А ничё! Ближе подступи. Да не мандражируй так! У тебя ж мозгов нет — откуда страху взяться?»

«Зато воспоминания остались. Я прекрасно помню, что ты сделала прошлым летом, маньячка ледащая!»

«Поговори мне, козявка!»

Морана, беспардонно схватив меня за ухо, притянула к себе. Погоняв во рту оба глаза, воткнула в пустые глазницы и следом залила мёртвой, а затем живой водой. Жижа вскипела. По щекам разлился огонь. Больно, конечно, но терпимо, я лишь поморщилась немного. Богиня, утерев лицо платом, удовлетворённо обозрела дело рук своих и выпустила из стальных тисков. Оттопыренное ухо, похрустев хрящами, заняло привычное положение. Кажется, регенерация стала работать быстрее. Буркалы древних богов такой эффект дают или ещё чего?

«Призоры здесь ни при чём. Две половины разного и суть одного целого дали толчок к дальнейшему развитию. Следуй заданному направлению и обретёшь могущество, о котором думать не думала и ведать не ведала! Не благодари, Оленька. Пособила чем могла, пора и честь знать!»

«Постой, Мара, а инструкцию?»

Морана, недоумённо подняв бровь, озадаченно почесала кончик носа.