Почему кто-то решил, что мне интересно воссоздать историю из моей книги? Я написала еще двенадцать романов, и никто их не копировал. Хотела бы я, чтобы это сделали. Было бы здорово, как в одной из книг, унаследовать миллион долларов от кого-то по-настоящему.

Дверь открывается, и сначала я вижу руку и костюм. Мои губы начинают дрожать, когда я пытаюсь напомнить себе, что это может быть кто угодно, а не мой «таинственный мужчина».

Мышцы ног напрягаются, когда я готовлюсь бежать. Надо было надеть бронежилет.

Время как будто движется в замедленной съемке, когда мужчина полностью показывается. Первое, на что обращаю внимание, темно-синий галстук на фоне белой рубашки, прикрытой темно-серым костюмом. С трудом сглатывая, медленно перевожу взгляд с его груди на широкие плечи. Он направляется ко мне или это мое воображение?

Я набираюсь смелости посмотреть ему в глаза и чувствую себя так, словно кто-то сильно ударяет меня в живот. Он улыбается. Его зубы белые и идеальные, а волосы даже лучше, чем в моих воспоминаниях. Я задыхаюсь и вскакиваю на ноги, когда волнение накатывает на меня волной жара, радости и полного облегчения.

— Фишер!

Его улыбка становится еще шире, когда я узнаю его. Он здесь, чтобы спасти меня от преследователя?

Когда я открываю рот, чтобы спросить, почему он здесь, боковым зрением вижу пятна темных костюмов. Как лепестки цветка, обвивающего пчелу, которая собирается сосать нектар, я наблюдаю, как Фишера окружают и сбивают на пол.

— Нет! — кричу я. — Это не он!

Маркус прижимает руки Фишера к спине, и его прекрасное совершенное лицо разбивают о деревянный пол.

Я бросаюсь к нему и отталкиваю охранника, вставая на колени рядом с ним. Из его носа течет кровь.

— Боже мой! — Я наклоняюсь ближе к нему.

— Ты могла бы, по крайней мере, позволить мне угостить тебя ужином, прежде чем раздавить, — говорит он.

Я начинаю расслабляться. Он все еще улыбается, даже с кровоточащим носом и лицом, прижатым к полу.

— Привет, — говорю я. — Часто сюда приходишь?

Маркус тянет его за руки, помогая встать.

— Я здесь никогда не был, но должен заметить, персонал не очень дружелюбный, — отвечает он, когда его дергают вверх.

— Вы встали! — говорит Маркус мне, заводя Фишеру руки за спину.

— Знаю, но это не он. Я просто не видела его очень давно и я, ну, была взволнована.

Фишер ухмыляется, и я сожалею о своем выборе слов.