У меня предательски заурчало в животе, и я порадовался, что хотя бы кицунэ, питающаяся солнечной энергией, была все время сыта. Последние несколько дней мы с Шией ели грибы, ягоды и много, действительно много съедобных кореньев. Мэй выкорчевывала их у болота, Мэй выковыривала их у реки, собирала их в поле, а теперь откапывала в лесу. Коренья были пресные, суховатые, с приторным вкусом и почти всегда – луковичной формы. Мы остановились на привал, и среди деревьев замелькал силуэт Шии. Я приглядывал за ее перемещениями, опасался, что она заблудится, упадет в яму или наткнется на кого-нибудь, а потому не терял из виду. Зеленые, словно вязаные, юбочки из многослойной зелени у сосен начинались очень высоко, так что проследить за спутницей было достаточно легко. Тонкий, но масляный и тягучий воздух разносил мельчайший шорох на пару километров. Мэй настроилась на мою волну и удивилась моим ожиданиям:

– Мы близко к звенящему лесу? Что еще за звенящий лес?

– Свита первого императора, которой поручили отыскать место для резиденции, наткнулась на местную аномалию: рощу серебристых деревьев с белыми листьями. Деревья не нуждались в солнечном свете, они питались каким-то иным излучением и цвели по ночам. Но это не главное: любой шум, шелест, звук голоса в этом лесу обретали материальную форму. Фразы слетали с губ солдат, превращались в облачка, зигзаги, пузыри, в которых оказались заключенными печатные образы слов. Те, кто был зол, видели свою речь красной, шипастой, а те, кто был спокоен, – напротив – синей и округлой. Сказанные шепотом слова приобретали полупрозрачный тон, а яростно и громко брошенные – визуализировались крупным шрифтом, объемными буквами. Неизменно звуки поднимались вверх к небу, и каждый гость или обитатель леса выдавал свое присутствие. Местная фауна ни на что не похожа, там своя экосистема: фактически все звери – немного мутанты. Животные охотятся друг на друга, отыскивая образы звуков. Многие умеют выпускать обманки в иных концах леса… Пузыри с надписями «гр-р», «у-у-у» и тому подобные обычно выдают зверя. А вот речь означает присутствие человека. Когда первый император выслушал отчет о загадочном месте, то повел разбить на самом высоком холме свой новый дом. Чтобы расчистить площадку под фундамент, часть деревьев выкорчевали, и они громко кричали, а их сородичи подхватывали песнь ужаса, выпуская бесконечное «а-а-а-а-а-а» в небо.

Шерсть на позвоночнике Мэй стала дыбом:

– То есть нынешний император заранее знает, что к нему кто-то идет?

– Как правило, да. Земли звенящего леса все в болотах. Считается, что перейти их, не проронив ни слова, невозможно. Не знаю, может, это просто красивая легенда… В любом случае наш разговор император увидит издалека. Я читал, что из окон резиденции беседы похожи на вспышки фейерверков. – Я порылся в своей памяти, услужливо предоставляя лисице воспоминания о красочных светопреставлениях, которые видел из окон своей квартиры в центре города по праздникам.

– Красиво. Очень похоже на распускающиеся бутоны астр и хризантем, только фейерверки раскрывают свои лепестки быстрее.

Это сравнение вызвало у меня теплую улыбку.

Между стволами деревьев замелькала, то появляясь, то исчезая, – с каждым шагом все ближе к нашему костру – фигура Шии. Ее платье-кимоно сохранило водопад изысканных складок, только запачкалось еще сильнее. Я вспомнил, что оно выглядело достаточно опрятным во время нашей первой встречи. Видимо, раньше она его ухитрялась стирать… Ее руки были не пусты.

– Ты, Денис, всю дорогу ныл, что больше не можешь есть луковички… Так что я добыла нам мед. Его не очень много, но я по нему так соскучилась!

На лице девушки застыло такое торжество, как будто она сама сначала собрала пыльцу, потом единолично ее переработала, поместила в соты, а теперь поделилась произведенным продуктом с нами.

Еще никто не написал книгу о том, как общаться с книжными персонажами… Между прочим, большое упущение! А поскольку манера Шии вести себя на поведение взрослого человека никак не тянула, я попытался вспомнить, как психологи учат общаться с детьми. У меня не было братьев и сестер, только пятилетний племянник, которого я видел пару раз. Моя тетя все время его хвалила – даже когда он делал какие-то мелочи, например подавал куртку из шкафа. Тетя объяснила мне, что очень важно поощрять ребенка, чтобы он хотел помогать и стал активным и инициативным.

– Шиа, это очень здорово! Спасибо большое! Попробуем мед?

Но Шиа почему-то не стала разделять мед на три равные части. Видимо, ждала еще чего-то. Я сразу все понял.

– Как тебе удалось его добыть?

– Тебя не покусали пчелы? – взволнованно спросила Мэй.

«Если бы покусали, то красноватые распухания сразу бы бросились в глаза, зачем вообще про это спрашивать?»

«Простая вежливость. Даже если очевидно, что человек в порядке, все равно стоит лишний раз удостовериться. И потом, какие-то повреждения могут не броситься в глаза».

«Ты, пожалуй, права», – неохотно признал я.

– Ну я нашла два камня кремния и извлекла немного искр над кучей сухих иголок, собранных в округе. К дуплу сосны, в котором жили пчелы, поднялся ароматный и успокаивающий дым с запахом эфирных масел. Пчелы перестали суетиться, а некоторые даже задремали. Мне удалось без риска забрать соты с медом. Как замечательно, что я прочитала об этом в семейной библиотеке!