События в пещере с озером каким-то мистическим образом объединили наши сознания. Возможно, из-за того, что кицунэ так сильно рвалась ко мне и пожелала пробудить свою дремлющую магию. А может, это был подарок от расы Следопытов – тонкий, неразличимый. Теперь нам необязательно было произносить свои мысли вслух. Кивнув, я двинулся в обход монастыря, избегая приближаться к нему еще хотя бы на шаг. Скрытый от посторонних глаз, покоящийся в развороченной воронке, которую я сперва принял за низину, монастырь выжидал. Он был похож сразу и на охотника и на капкан. Мэй завозилась на моей шее, нервно царапнув по коже коготками.

– А какие земли лежат с той стороны гор? – лисичка уняла дрожь и собралась с мыслями.

– Ав… – я осекся и переформулировал так, чтобы не обидеть спутницу. – Создатель этой Вселенной поместил неподалеку от гор подданичество Империи Ветра. Есть еще вольный город Маритимбург в дне пути отсюда, но я про него почти ничего не знаю.

Я начал спуск со склона, оставляя позади расписной, совсем не карамельный монастырь.

– Туда и пойдем. Не будем мешаться у сюжета под ногами.

– Это небезопасно! Лучше выбрать проверенный маршрут. Уже созданный до нас, – я выпалил эту фразу, пожалуй, чересчур категорично. Но Мэй не заметила или решила не обращать внимания на мой тон.

– В этом мире больше нет проверенных маршрутов. Я чувствую, как все сильно изменилось. Кроме того, мы еще сомневаемся – нравишься ты этой книге или нет. А вдруг нет? Даже несмотря на вмешательство Следопытов в твою судьбу.

Я кивнул. Мне нечего было возразить.

Чем дальше мы спускались, тем весеннее и теплее становился окружающий пейзаж. Появились ручейки, наперегонки прыгающие по камням. Из-под снега высунули любопытные носы голубые и желтые цветы, принюхиваясь и подозрительно на нас косясь.

До Маритимбурга и правда мы дошли за день, сделав пару коротких привалов и остановившись на одну ночевку. Я доел те ягоды и грибы, которые не растерял, катясь по склону в пещеру к Следопытам, а затем набрал новых запасов. Мэй отправилась на «охоту», грозно и смешно поглядывая на подозрительные цветы. Я мог бы поклясться, что услышал ее тихое шипение: «Шевельнетесь еще раз в мою сторону, и я вас слопаю!» Цветы замерли, а потом дружно повернулись к лисице спиной, выражая весь свой цветочный протест.

На одном из привалов Мэй крепко задумалась, и на ее мордочке отпечаталось выражение детской непосредственности. Она лежала на спине в густой траве, глядя в глубокое небо. Смотря на нее, я в который раз с содроганием подумал о том, до чего же магические создания похожи на людей, а их детеныши – на обычных детей. Как у местных жителей рука поднимается убивать тех, кто так на них похож? А потом вспомнил историю своей родной планеты. И за куда как меньшие отличия человечество веками было готово истреблять целые народы… Не только за цвет кожи или глаз… за разный образ мыслей.

– А какой он, создатель нашего мира? – Мэй поймала мое настроение и сразу взялась за тяжелую артиллерию.

«Фанат комиксов, зоозащитник, феминист, путешественник и мечтатель».

– Любитель выдуманных историй в картинках, человек, охраняющий природу, тот, кто выступает за равные права женщин и мужчин…

– Выходит, Бог любит животных? И нас тоже? Почему же мы тогда так страдаем и, вообще, почти вымерли? – Лисица вскочила и разозленно замотала хвостом, сбив в воздухе пару шмелей, тянувшихся к цветам. – Я думала, что он просто о нас не знает! Не думает. А он, оказывается, нас любит? Нет, тот, кто любит, так не поступит!

Ну откуда Джерри С. С. Мортиру было знать, что изобретут трансформатор, перемещающий людей в книги? Как он мог предвидеть превращение простой фантазии в живой, дышащий и страдающий мир? Не мог догадаться писатель, сколько боли он причинит тем, о ком так заботился в мире реальном…

– В нашем мире люди раньше тоже скверно обращались с животными. Понимаешь, наши животные немагические и даже неговорящие… То есть не говорящие в привычном для человека понимании. И этих животных гораздо больше, чем в вашем мире. Более того, многие животные живут бок о бок с человеком. Иногда даже как почти равные существа. Так вот, не все люди разделяли сопереживание к зверям. Некоторые нелюди даже мучили или убивали животных. И создатель этого мира, его зовут Джерри С. С. Мортир, хотел помочь воспитать новые поколения так, чтобы им было жалко животных, чтобы дети относились к животным, как к людям. И для этого, в том числе, он показал, как ужасна человеческая жестокость… и как беззащитны братья наши меньшие.

Это высказывание не далось мне легко, а еще Мэй тут же замолчала, и я увидел, как по зеленым травинкам скатились несколько капель воды.

– Очень тяжело осознавать, что твоих близких и друзей приносят в жертву ради того, чтобы кому-то где-то там, далеко, было хорошо и безопасно. И все-таки для меня было облегчением узнать, что мои мама и папа умерли не напрасно. Выходит, они герои. Только лучше бы они не были героями, а были просто живы.

– Я согласен с тобой. И приношу свои соболезнования.