Книги
Книга надписей. Взгляд на библейскую археологию
Царский дворец Шомрона украсили резные панели из слоновой кости — как в Тире и в Сидоне. Возникали капища языческим богам, общесемитский культ поклонения Баалу (Ваалу) стал основным религиозным течением в Израиле. Богу Иудеев израильтяне, предположительно, придавали в жены местную ханаанскую богиню Ашеру или богиню того же пантеона Анат (об этом мы подробно поговорим во главе о надписях из Кунтилет-Ажруд).
Особо отметим все вышеописанные грехи израильтян — от литых тельцов (изображений Бога в виде статуи молодого бычка) до Ашеры, от поклонения «небесному воинству» — богам Ханаана до проведения через огонь своих сыновей и дочерей (страшный обряд Молк, привнесенный финикийцами в израильскую культуру). Мы вновь вернемся к религиозным верованиям израильтян в следующих главах нашего повествования.
210 лет было определено Израилю — от мятежа Иаровоама I до падения Шомрона. Основным государственным дискурсом для израильтян стали попеременные войны или сотрудничество с Дамасским царством (Арамом) и перманентная борьба с Ассирийской державой. Отношения с единокровным иудейским соседом с юга напоминали борьбу двух братьев, младший из которых из кожи вон лез, чтобы доказать старшему, что он сильнее, харизматичнее, умнее и современней. Цари Израиля во всем стремились походить на своих соседей с севера — царей финикийских, арамейских и ассирийских. Шомрон — столица — была отстроена по проектам финикийских архитекторов.
Анналы царя Саргона II, Музей Израиля, Иерусалим, фото автора
Войны с Ассирией стали непосильным бременем для Израильского царства. В 722 году до н.э к стенам Шомрона подошла армия ассирийского царя Салманасара V. Началась осада мощной крепости. Салманасар не увидел ее конца — его убили прямо в армейском лагере. В результате государственного переворота на престол Ассирии взошел Саргон II (Шаррукин II, правил в 722—705 гг до н.э). Предоставим слово ему самому, точнее, ассирийскому писцу, трудившемуся над анналами царствования Саргона:
Анналы Саргона II
(так называемая надпись из Хорасбадского дворца, перевод с англ. текста мой — ЛВ)
В анналах Саргона есть разночтения по сравнению с библейским текстом, но в целом они совпадают. Это неудивительно — узурпатор Саргон приписал осаду Шомрона (Самарии) себе, хотя текст Библии дает нам правильное имя ее зачинателя, убитого царя Салманасара V. Ассирийский царь утверждает, что оставил часть жителей покоренного Израиля и лишь продолжал взимать с них дань — Библия говорит об изгнании израильтян. И в библейском и в ассирийском тексте упоминается египетский фараон Себех (Соу в Библии). Это, скорее всего, фараон XXV (эфиопской, кушитской) династии Шабака, на которого надеялся — как на помощь против Ассирии — последний израильский царь Ошеа (Осия). Это свидетельство начала нового витка влияния Египта на южную часть Ханаана. Мы еще встретимся с этим явлением в следующей главе.
Часть израильтян ушла на юг — к своим братьям в Иудею, и, таким образом, избежала изгнания в Ассирийскую империю и полного исчезновения в многообразии народов, населявших ее.
Да, десять «потерянных колен Израиля», на самом деле, потерялись намного раньше. Они сделали это тогда, когда вместо поклонения Единому Богу предпочли устроить себе статуи тельцов в Бейт-Эле и Дане, когда поклонялись Баалу, когда ставили идолов и воздвигали алтари Ашеры. Многобожие несло за собой легкую ассимиляцию в среде сходных народов. Поэтому тщетно пытаются найти сегодняшние энтузиасты след десяти потерянных колен… Они исчезли в «плавильном котле» Ассирийской империи. Их кровь течет во множестве народов, населяющих Ближний Восток. И весьма сходной с их судьбой становится судьба любого ассимилированного еврея, где бы он не проживал — в США, России, Австралии или Германии. Уже начиная со второго ассимилированного поколения смешение с неевреями приобретает массовый характер. Четыре-пять поколений — и от еврейской общины остается лишь горсть ортодоксальных евреев. Но это тема других книг…
А пока перенесемся — вместе с израильскими переселенцами, бежавшими от ассирийских меча и ярма — в столицу Иудеи, священный великий город Иерусалим.
Призма и барельефы Синаххериба
В Иерусалиме, удобно расположившемся на холме Офель и защищенном глубокими долинами, правил тогда Иудеей царь Хизкиягу (Езекия в синодальном переводе Библии). Он взошел на престол в последние годы царствования в Израиле царя Осии, в 727 году до н.э.
Хизкия или Хизкиягу прочно вошел в историю еврейского народа как один из наиболее славных и известных царей. Царь-праведник, царь-воин, царь-строитель. В еврейской традиции ему приписывается — помимо зафиксированных в Библии деяниях — написание нескольких собственно библейских книг16. Мы еще не раз вернемся ко времени его царствия и к нему лично в последующих главах нашей книги.
В 704 году до н.э на другом конце «плодородного полумесяца» на престол Ассирийской империи вступил сын Саргона II, разрушителя Шомрона (Самарии). Звали его по-ассирийски Син-аххе-эриба («бог Син компенсировал смерть братьев»), по всей видимости, он родился у своего царственного отца после смерти собственных старших братьев — неизвестно, от болезни ли или от меча. В историю еврейского народа этот ассирийский правитель войдет как Санхэйрив, в русском варианте — Синаххериб.
Когда он принял власть над Ассирией, империя находилась в зените своего могущества и лишь наращивала его, прирастая территориями. Главный и самый сильный враг Ассирии последних 100 лет — государство Урарту — было окончательно сломлено и де-факто уничтожено походами Саргона II. 17 лет своего славного правления отец Синаххериба провел в беспрерывных военных кампаниях, устрашавших соседей. Соседние цари предпочитали «обнять ноги Саргона». Однако внутри империи зрел заговор. Узурпировавший власть, Саргон сам пал в результате убийства во время своего последнего похода на Табал в 705 году до н. э. Несмотря на его гибель, 17 лет военных кампаний на север, восток, запад и юг — в Вавилонию — возглавленные этим славным наследником традиции Тиглатпаласара III, сделали Ассирийскую империю самым большим по территории среди государств Ближнего Востока; не было ни одного правителя, который мог бы один на один помериться силой с военной машиной Ассирии. Тем не менее, даже после сокрушения могущественного Урарту оставались смелые до безрассудности правители, бросавшие вызов гегемону Ближнего Востока.