— Похоже, впервые им попалась действительно стоящая рыбка. Вот коменданту и жжет руки. К тому же свежа память о происшествии у соседей в фактории Лайята. Когда наши егеря вырвали из плена двоих попаданцев.
— Из скольких человек состоит гарнизон фактории сейчас?
— Десяток отбыл, получается, два. Плюс офицер, его сержант убыл с десятком. Ну и команда паровой шхуны. Вместе с капитаном их там четырнадцать.
— Лихо… Значит, мы вшестером против тридцати пяти таболатцев, которые наверняка не зеленые пацаны.
— Где-то так.
— Тогда я ничего не понимаю.
— Игорь Юрьевич, я не предлагаю вам ничего такого, что уже не проделывали егеря. Не надо никого штурмовать. Достаточно тихонько изъять пленников и увести их. У вас подготовка где-то даже получше, чем у моих парней. Так что все реально. К тому же морячки носа со своей посудины не высовывают и, начнись заварушка, будут думать о шхуне, но не о форте.
— А главное, вы не будете рисковать своими людьми. Я правильно понимаю?
— Правильно. Казне это, конечно, обойдется в звонкую монету, но князь может себе позволить такие траты. Восполнить кадры куда сложнее. Вы же для княжества, по сути, отрезанный ломоть.
— А еще нас есть на чем прихватить.
— Об этом мы уже говорили, — отмахнулся капитан. — Да, имейте в виду, если не сможете вывести пленников, вы должны будете их уничтожить.
— Что? — искренне поразился Игорь подобному обороту.
— Именно, — совершенно спокойно ответил капитан. — Причем всех без исключения. Носителем информации может быть любой мальчишка, экспериментирующий с чем-либо для «Ютуба». Так что одно из двух. Либо доставляете людей сюда, либо оставляете противнику трупы.
— Те двое, когда зажали группу Бурого… — вспомнил Игорь происшествие в лесу.
— Один из попаданцев был носителем знаний. В какой области и кто именно, выяснить не удалось. Группа погибала. Поэтому сержант принял решение о ликвидации обоих. Повторяю, отказаться вы не можете. Причитающиеся премиальные за спасение землян пойдут сверх обещанной платы.
— Оружием и боеприпасами поможете?
— Нет.
— О как. А с чего это вы взяли, что настолько зажали нас в угол?
— А разве нет?
— Жизнь она дороже.