— Хотите кофе, детектив? — спросила Пибоди.

— С удовольствием. Спасибо. До меня дошли слухи о втором убийстве. Род Сэнди? Это тоже дело рук Рикера?

— А кого же еще? Во всяком случае, похоже на то. — Ева села напротив Клео и заговорила деловито, как коп с копом: — Алекс Рикер и Сэнди убивают Колтрейн. Рикер убивает Сэнди, чтобы повесить на него первое убийство. Могло сработать, но где у Сэнди мотив? Нет никаких доказательств существования связи между Колтрейн и Сэнди. Сэнди — орудие Рикера. Был орудием. Каков отец, таков и сын. — Ева пожала плечами. — Пользуешься орудием, пока можешь, потом ломаешь его, чтоб не воспользовался кто-то другой. Кровь Рикера — это яд.

Клео сухо улыбнулась в ответ.

— Это всего лишь ваше мнение. Но это не поможет вам засадить Алекса Рикера за то, что он сделал с Амми. Если это все, что у вас есть, вы совсем не так хороши, как все уверяют.

— Я засадила старика. — Ева позволила гордости и гневу прозвучать в голосе. — Никто больше этого не смог, а я смогла. Не забывайте об этом. Я достала старика, я и его отродье достану. Можете на это рассчитывать.

— Тогда зачем вам нужна я?

— Вы с ней работали. Моррис? Он был слишком близок к ней. Я не могу получить от него то, что мне нужно. Там все слишком окрашено эмоциями. Вы с ней работали, вы были дружны. А если послушать мою напарницу, тот факт, что вы женщина, еще один довод в вашу пользу.

— Вы же сами говорили, — напомнила Пибоди, обратившись к Клео, — что женщины делятся с женщинами всякими интимными подробностями. Они об этом не говорят даже с парнями, с которыми спят. К тому же вы с ней обе были копами.

— Она ни разу не упомянула при мне Рикера, по крайней мере, по имени. Но, как я вам уже говорила, она упоминала парня, с которым была близка. Говорила, что они расстались, и она перевелась сюда.

— Наверняка она сказала вам не только это, — надавила Ева. — Неужели вы ее никогда не спрашивали, что случилось?

— Это были ее дела. Нет, ну, может, я немного поспрашивала. — Клео помедлила, словно не решаясь продолжать, отпила кофе. — Не знаю, поможет ли это делу, но она иногда кое-что роняла в разговоре. Говорила, например, что у него водились деньги, она с ним иногда вместе за границу ездила. Но этому просто не суждено было продолжиться. И прочее в этом роде. Правда, она как-то раз обмолвилась, что он слишком похож на своего отца, но она в их отношения не вникала. Я не стала настаивать. Я же не знала, что речь идет о Рикере!

Клео нахмурилась. Ева прямо-таки видела, как вращаются колесики у нее в голове. Сколько добавить, что присочинить.

— А знаете, я помню, как она однажды упомянула, что у него был друг. Что они были практически неразлучны, как сиамские близнецы, и ее это раздражало. Она говорила, впечатление было такое, будто они любовники, но только он был так занят, окучивая ее, что на друга времени никак не хватало.

«Нет, она этого не говорила, — подумала Ева. — Колтрейн никогда не сказала бы ничего подобного».

— Этому другу она не нравилась, — добавила Клео. — Было напряжение. Он выражал недовольство. В конце концов они крупно поговорили. Он назвал ее шлюхой.

Ева среагировала мгновенно. Она грозно прищурилась:

— Вы уверены? Он употребил именно это слово?

— Шлюха-коп, вот что он сказал. Конечно, это только с ее слов. Он это сказал, когда она забирала свои вещи из дома приятеля. Она не остановилась, так и ушла. Вот такая она, наша Амми. Какой смысл тянуть, когда все кончено? Она была рада, что это кончилось, вот что я вам скажу. Она решила перевестись сюда. Так она сама сказала.

— Но? — подсказала Ева.