— Ее родные разрешили мне подарить ее друзьям все, что я считаю нужным. Амми хотела бы, чтобы эти серьги достались тебе. Чтобы напоминали тебе о ней.

— Я бы с радостью, если ты не против. Мне бы очень хотелось взять что-нибудь на память о ней. — Слезы навернулись на глаза Клео. — Я буду их хранить как зеницу ока.

— Конечно, будешь.

Столько есть на свете способов убить, думал Моррис, пока они закрывали и заклеивали коробки. Медленных, жестоких, мучительных и быстрых, милосердных. Есть и чудовищные способы. И все они ему известны. А ей? Сколькими способами она убивала?

Она что-нибудь чувствовала, когда отняла жизнь у Амми? Или для нее это просто выполнение задания — вот как сейчас, когда она заклеивает коробки для отправки? Ему хотелось задать ей этот вопрос, этот единственный вопрос, но вместо этого он спросил, не хочет ли она кофе.

— Честно говоря, я не против. Давай я сама сварю. Я знаю, где что лежит.

Когда она ушла в кухню, Моррис последовал за ней до гостиной и присел на корточки перед игрушечным котенком. Он активировал электронную игрушку, а потом начал перетаскивать пустые коробки и защитную пленку из спальни в гостиную.

Покончив с этим, Моррис принялся тщательно, медленно заворачивать вазу бледно-зеленого стекла. Амми ставила в эту вазу розы, которые он ей посылал. А котенок замяукал, как и было запрограммировано. Он потянулся всем своим пушистым белым тельцем, когда Клео вернулась в гостиную с кофе.

— Спасибо.

У Морриса были заняты руки — он держал кружку с кофе, упаковочную пленку, — пока котенок терся о ноги Клео.

— Она обожала эту штуку. — Клео взглянула на котенка. Он жалобно мяукнул и уставился на нее преданным взглядом. — Жить без нее не могла. Ты оставишь котенка себе?

— Да, наверно. Я об этом пока не думал.

Клео засмеялась. Котенок знай себе делал свое дело: терся, мяукал, глядел на нее.

— Интересно, этим электронным штучкам бывает одиноко? Я готова поклясться, он просто жаждет внимания.

— Он запрограммирован на дружеское общение, так что…

— А-а, понятно. Ладно-ладно. — Клео поставила кружку с кофе и наклонилась.

Моррис, затаив дыхание, продолжал заворачивать вазу.

— Он довольно мил, если тебе нравятся такие штучки. Ей ужасно нравились. Она покупала ему игрушки, купила подушку, кроватку…

Клео подняла котенка. Погладила его. Выругалась.

— Только не говори мне, что он тебя оцарапал.