Моррис отставил вазу и подошел к ней.

— Нет, не он, но что-то меня оцарапало. — Клео подняла руку. На указательном пальце красовался неглубокий порез, наливающийся кровью. — Что-то в ошейнике.

— Чертовы стекляшки. — Его собственная кровь бурлила и обжигала, но Моррис спокойно взял руку Клео и так же спокойно заговорил: — Порез поверхностный, но надо его обработать.

— Да это пустяки. Царапина.

— Надо промыть и наложить пластырь. — Моррис вынул носовой платок и промокнул кровь. — Все, что тебе нужно, у нее в ванной. Предписание врача.

— С этим не поспоришь. Я сейчас вернусь.

Моррис аккуратно сложил платок и спрятал его в пластиковый мешочек для вещественных доказательств. Он снял с котенка ошейник, задержался на секунду, осматривая еле заметный мазок крови на блестящих стразах. Эти острые грани он затачивал сам. Ошейник он тоже положил в пластиковый мешочек и спрятал. Потом взял котенка, погладил его.

— Да, ты поедешь со мной. Ты не останешься один.

Когда Клео вернулась, Моррис сидел в одном из кресел в гостиной Амми.

— Все в порядке? — спросил он.

— Как новенький. — Клео вскинула палец, залепленный прозрачным пластырем. — А где кот?

— Я его перевел в спящий режим. — Моррис рассеянным жестом указал на клубок белой шерсти, свернувшийся на подушечке в своей корзинке. — Клео, я хочу еще раз поблагодарить тебя за все, что ты сегодня сделала. Ты мне помогла больше, чем можешь себе представить. Но сейчас я, пожалуй, закончу. Сегодня я сделал больше, чем планировал.

— Молодец!

Клео подошла к нему, положила руку ему на плечо.

Моррису хотелось вскочить с кресла, схватить ее за горло и задать свой единственный вопрос: «Что ты чувствовала, когда убивала ее?»

— Хочешь, я приду завтра, помогу уложить остальное?

— Давай лучше я тебе сам позвоню?

— Конечно. В любое время, Моррис. Когда захочешь, только дай знать.

Он дождался ее ухода, сжал руки в кулаки и мысленно попытался удержать в этих сжатых кулаках все свое бешенство. Когда его коммуникатор просигналил дважды — это Макнаб дал знать, что на горизонте все чисто, — Моррис поднялся. Он взял спящего котенка, его подушечку, его игрушки.

Только это он и забрал из дома женщины, которую любил. Только это. И еще кровь ее убийцы.