Черт с ним. С исследованием. Потом, как-нибудь.

У меня в крови гуляет шампанское и коньяк, чуть-чуть, как раз в той дозе, что расслабляет и позволяет отпустить себя.

И я отпускаю.

В конце концов… Ну я же не железная. Я до сих пор по ночам иногда просыпаюсь от фантомных ощущений его горячих рук на своей коже, от хриплого шепота: «Клубничка моя…».

Он — мой первый мужчина. Мой, так уж сложилось, единственный мужчина.

Моя первая и, тоже так уж сложилось, единственная любовь.

Наверняка, я совершаю ошибку…

Но ее так сладко совершать! И так хочется это сделать! И он — такой покорный и настойчивый. И в этот раз ласковый, добивающийся своего не бешеным напором, а нежностью, зацеловывающий меня до изнеможения…

Пусть будет ошибка.

Плевать.

Я крепче сжимаю руки на мощной шее своего первого мужчины, таким образом давая понять, что позволяю в этот раз все, о чем он так сильно просит.

И Зубов этот момент не упускает, конечно же.

Поцелуи становятся напористей, теряют свою нежность, приобретают горячность и страсть.

Это — новый уровень, новая ступень.

Новые наши эмоции.

— Клубничка моя… — шепчет он, а у меня слезы на глазах.

Потому что этот хриплый шепот переносит меня на несколько лет назад, туда, где я была еще его глупой маленькой Клубничкой, доверчиво пришедшей в гости к взрослому мужчине и первой признавшейся в своих желаниях.

Она не думала о будущем, эта наивная девочка. И была так счастлива!

Я хочу сейчас быть прежней! Хотя бы ненадолго.

Моя блуза, красивая, шифоновая, надетая в честь праздника, имеет широкий ворот, который удобно спускать с плеча. А вот снимать ее неудобно. Зубов и не собирается, судя по всему.