— Да, — судя по дрогнувшему голосу, улыбка дочери папаше тоже зашла. Ну-ну… Готовься, Зубов, Сонька — человек коварный и хитрый. Умение манипулировать прокачано до уровня мастера еще в подгузниках.

— Тогда спать! — командует дочь, и мы выдвигаемся в сторону гостиницы.

— У меня нет детского кресла в машине, — сокрушается Зубов, неожиданно останавливаясь.

— Ничего, мы на метро, — я хочу забрать дочь, но он не разрешает. Прижимает Соню к себе, а та и рада, уселась на его крепких руках, пальчиками за шею обняла, прижалась. Такая, прям, папина дочка. Клянусь, я даже ревновать начинаю!

— Нет, мы все на метро сейчас, а завтра я куплю кресло, — командует Зубов, сворачивая к станции.

Я молча топаю следом.

В метро Соня вертит головой, любопытно разглядывает станцию, вдыхает маленьким носиком совершенно неповторимый запах подземки. Она еще не привыкла, мало ездила, все ужасно интересно.

Сажусь рядом на сиденье, потому что Зубов так и не спускает дочь с рук, и решаю заметить осторожно:

— Ты события не торопи.

— Это ты насчет кресла? — косится он на меня, — я не тороплю. Наоборот, отстал на несколько чертовых лет.

— Ну-ну…

— Клубничка, — Зубов разворачивается ко мне, смотрит внимательно, — нам с тобой предстоит серьезный разговор, ты понимаешь это?

— А то…

— Не шути и не думай, что я шучу.

— И не думаю. Надеюсь, не шутишь.

Объявляют нашу станцию, поднимаемся. Соня, уже устав, вяло цепляется за отца, зевает.

Кто-то сейчас помоется и ляжет баиньки.

А кому-то предстоит серьезный разговор.

Если, конечно, кто-то, все же, не шутит…