Филаретыч наклонился над Милой, поднес пузырек к ее носу, встряхнул его.

Мила дернулась, вскрикнула и открыла глаза.

Видно было, что она не сразу поняла, где находится.

— Ну ты как — живая? — сочувственно осведомился Филаретыч, проверяя ее зрачки.

— Вроде да.

— Встать сможешь? А то пол холодный, как бы ты себе что-нибудь не застудила.

Мила медленно, неуверенно поднялась, взглянула на то место, где прежде была полка с обгорелым трупом.

— А где?…

— На своем месте.

— Вы идти можете? — подскочил Супников.

— Да, вроде могу… — Но в голосе ее не было уверенности.

— Пойдемте тогда обратно в мой кабинет.

За спиной Милы Филаретыч энергичными жестами показал, чтобы капитан дамочку поддержал, а то нашатырь, конечно, штука хорошая, но, однако, бабы эти — существа непредсказуемые.

Супников пожал плечами, но все же подхватил Милу под локоть. Они вышли из морга, поднялись наверх и снова вошли в кабинет капитана.

Супников открыл какую-то папку и начал писать.

Потом поднял глаза на Милу:

— Значит, вы опознали своего мужа?

— Опознала? — удивленно переспросила Мила. — Да от него почти ничего не осталось! Одни головешки! Как это можно опознать? Это и на человека-то не похоже…

— А вот сестра покойного его опознала…

— Как, интересно? Там же места живого не было…