У меня и у моих близких всегда была мечта – пожить и поработать в другой стране с другой культурой, познакомиться с другими ценностями, иначе посмотреть на жизнь и на самих себя. И вот случай представился: в 2018 году мы поехали в Кению, в Найроби. Дети пошли в интернациональную школу, в их классе были ребята из разных стран, а я получила возможность целиком погрузиться в работу по сохранению климата. Мечты сбываются! Во всем этом было одно «но» – до Найроби придется лететь самолетом. Я разрывалась между ощущением радостного предвкушения новых впечатлений и чувством вины. Как можно радоваться новой работе, если за это приходится расплачиваться новыми выбросами углекислого газа?! Усугубляя климатический кризис, я лишаю детей будущего ради интересных впечатлений в настоящем. Прошло несколько месяцев, мы уже были в Найроби, когда я вдруг получила письмо от знакомого из Швеции. Он писал: «Ты всегда убеждала нас отказываться от самолетов, а сама согласилась лететь в Африку!» И мне стало ужасно стыдно. За свой эгоизм, за то, что я предпочла интересную работу своим идеалам. Мне показалось, что результаты деятельности нашей экологической организации и климатических психологов совсем не так велики, чтобы расплачиваться за это тоннами новых выбросов. Я хотела провалиться сквозь землю. Думала уволиться с работы. Мне казалось, что я уподобилась тем, кто летает в Африку на выходные ради экзотических предметов интерьера и смеется над проблемами климата, считая их выдумкой.

Мы уже видели, что страх – малоэффективный метод воздействия на людей для повышения их экологической сознательности. То же можно сказать и про стыд. Это столь же сильное негативное чувство, от которого мы все стараемся быстрее избавиться, хотя бы даже ценой своих идеалов или желаний. Но в климатической психологии, как мы уже поняли, не все так просто.

Разница между чувством вины и стыдом

Давайте попробуем разобраться в этих категориях. Упрощенно можно сказать, что чувство вины мы испытываем, когда понимаем, что поступили плохо. Оно свидетельствует о некоем дисбалансе, который в лучшем случае можно попытаться исправить или компенсировать. Стыд – чувство более сильное, оно возникает, когда мы обнаруживаем, что плохи. От стыда нам хочется спрятаться и не показываться до тех пор, пока мы не станем лучше. Или вообще скрыться, исчезнуть, чтобы не видеть того или тех, кто вызвал у нас это чувство. Мы каждый день делаем вещи, которые призваны оградить нас от чувства стыда: не зеваем на скучных переговорах, не пукаем и не ковыряем в носу в присутствии других людей, убираем квартиру перед приходом гостей. Понятно, что если кто-то вдруг прилюдно пукнет, мир не перевернется, но каждый из нас сделает все возможное, чтобы этого не допустить и не стыдиться своей оплошности. Даже не очень сильное чувство стыда неприятно, и мы стараемся его избежать.

Чувство вины заставляет нас исправлять свои ошибки и изменять поведение. Если это удается сделать, вина становится не столь острой. Чувство стыда же могут прогнать только любовь, забота и сочувствие. Без них мы можем совсем пасть духом. Случается, что человек не может справиться с чувством стыда, и злится на того, кто это чувство вызвал, или продолжает делать то же самое, однако тайком. Такой сильный стыд не помогает нам развиваться в лучшую сторону.

Итак, мы вроде бы разобрались, в чем отличие стыда от чувства вины. Однако в работе по сохранению климата многое перемешалось. Например, понятие «стыд за перелеты» возникло в кильватере движения за использование наземного и водного транспорта, но хочется верить, что оно все-таки отражает чувство вины, а не стыда. И большинство исследований в этой области характеризуют основные испытываемые людьми эмоции скорее как чувство вины. Поэтому, отметив, что стыд может быть реакцией на те или иные действия, мы будем говорить прежде всего о чувстве вины, которое используют в качестве инструмента воздействия. Приводит ли это чувство, так же как страх, к апатии и отрицанию климатических проблем?

Чувство вины и способность к действию

Если верить исследователям, то чувство вины не оказывает негативного влияния на способность человека бороться за сохранение окружающей среды. Даже наоборот. Например, Мария Ояла (Maria Ojala) утверждает, что люди, ощущая вину, начинают более активно работать для спасения климата. Это не значит, что все активисты-экологи испытывают чувство вины, однако те, у кого оно есть, стараются сделать для спасения Земли как можно больше. В отличие от страха, ощущение вины может заставить нас экономить энергию и платить более высокий экологический налог. Это происходит, если мы тяготимся чувством вины за то, что делает наше окружение. Проявляем повышенную активность и стараемся изменить свой образ жизни, чтобы компенсировать тот вред, который нанесли мы сами или близкие нам люди.

Получается, что различные эмоции действуют по-разному. И если страх для повышения активности не слишком полезен, то чувство вины проявляется более конструктивно. К тому же оно не мешает хорошему психологическому самочувствию. И потому работа с ощущением вины на групповом уровне может оказаться достаточно эффективной.

Но чувство вины автоматически не рождает заботу об окружающей среде. Иными словами, если мы чувствуем вину за авиаперелет, это не означает, что мы активно включились в экологическую работу. Поэтому, прежде чем использовать в качестве стратегии воздействия чувство вины, надо изучить особенности целевой группы. Ведь если вина перейдет в стыд, мы потеряем контроль над группой и не будем знать, к каким результатам это чувство приведет: эффект может быть позитивным, нейтральным или негативным.

Разница между групповым и индивидуальным чувством вины

В описанном выше эксперименте в качестве «экологического злодея» выступал целый народ – немцы. Это спровоцировало появление у студентов чувства вины за то, что «мы, немцы, ведем себя неправильно». Такое ощущение вины называется коллективным и рождается у того, кто является частью группы, совершившей что-то плохое. Коллективное чувство вины является фактором, заставляющим нас делать что-то хорошее для природы. Но автоматически оно не превращает нас в активистов.