— Он что — постоянно над вами смеется? — не выдержал я и вновь сказал о ее муже таким тоном, что трудно было подумать о большой моей к нему симпатии.

— Да нет — не надо мной, — оправдывающимся голосом сказала Варя. — А просто он смешливый, веселый… Характер такой.

— Ясно, — сказал я столь мрачно, что опять же не оставалось сомнений в противоположности моего характера характеру Волнистого. — И вам это, конечно, нравится?

— Такой характер? — переспросила Варя. — Да, конечно… Но не всегда… Иногда я просто не понимаю, шутит он или нет…

— Если он такой развеселый, — хмыкнул я, — то, видимо, шутит. Все время. Перманентно.

— Но это же невозможно, — прошептала Варя.

— Как знать, — пожал я плечами с напускным равнодушием.

— Нет, я в том смысле, — тут же поправилась Варя, — что если это и возможно, то это немного… невыносимо иногда…

Я чуть не поперхнулся от этих слов. Впервые Варя сказала о Волнистом что-то критическое! А до этого вечно высказывалась о нем с такой любовью…

Так, так, только спокойно… Это еще ничего не значит. У меня здесь нет шансов. И быть не может. Даже если бы мне этого очень хотелось… Черт, ну кого я обманываю — мне ведь этого и в самом деле очень хочется! Но даже несмотря на это, я не позволю себе опуститься до такой пошлости, как адюльтер с замужней актрисой, чей муж к тому же — мой однокашник. Это уже просто бульварный роман какой-то…

И тем не менее мне было приятно услышать намек на то, что и Варя может видеть в Волнистом нечто невыносимое. Пусть даже изредка.

Чего здесь в самом деле такого? Просто болтовня. Я не скрываю — ну или почти не скрываю — своего скептического отношения к ее мужу, ну вот и она отвечает мне тем же. В конце концов, между режиссером и актрисой необходимо некое доверие. Это ведь не такие отношения, как, не знаю, между бухгалтером и заместителем бухгалтера… Тут все тоньше…

— Варя, — ласково сказал я и положил свою руку на ее, хотя сейчас мы были совершенно трезвыми. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул, и она не сделала ни малейшей попытки высвободить свою ладонь из-под моей. — Варя, — повторил я, — простите, что вмешиваюсь, конечно, но… Меня это почему-то очень задело просто… Волнистый… то есть Валерий… он… неужели как-то не так к вам относится?

— Не так, — полувопросительно повторила Варя. — Да нет, все так, но…

— …Но? — поднажал я.

— Да нет, все так, — наконец твердо сказала она — и движением кисти заставила меня убрать мою руку. — Простите. — Она прикрыла освободившейся ладонью лицо. — Я что-то… разоткровенничалась зачем-то… Этого больше не повторится, обещаю.

— Я не просил у вас такого обещания, — недовольно сказал я. И одобряюще добавил: — Варя, все хорошо. Между режиссером и актрисой должно быть доверие. Оно прямо необходимо даже.

Господи, ну это ли не пошлость? Я ненавижу сам себя. И неужели такая понимающая, чуткая девушка, как Варя, не окинет меня сейчас презрением?..

Она не окинула. И глаза ее (хотя смотрели сейчас не на меня, а куда-то в сторону) по-прежнему лучились добротой и симпатией.