— Два контролера и два милиционера. Один такой высокий, угловатый, с большим кадыком. Другой помладше, белобрысый. Когда Сережа завелся, они потребовали документы. Дима достал паспорт. У меня с собой ничего не было, но это как-то проскочило. По-моему, под конец их интересовал только Сережа. Он тоже достал свою красную книжечку…

— Дальше.

— Дальше мы приехали на вокзал, и этот, с кадыком, приказал нам с Димой выметаться. И мы вымелись. Константин Викентьевич, я готова поклясться вам чем угодно: у меня и в мыслях не было ему навредить. Наоборот, жалела. Он действительно очень сильно переживал…

— Подождите… — остановил меня полковник — Дайте подумать… Где тут у вас телефон?

Он прошел в коридор и набрал номер. Бимуля, лежавшая как раз под телефонной полочкой, обнюхала полковничьи туфли и приветственно шевельнула хвостом.

— Записывай, — сказал полковник в трубку. — Свиблова видели в субботу около полуночи в электричке. Сел в Белоострове, имел при себе продовольственный набор, был сильно пьян. По прибытии на Финляндский вокзал, пока еще находясь внутри вагона, вступил в конфликт с нарядом железнодорожной милиции. Дальнейшее свидетелям неизвестно. Установи мне состав бригады контролеров и милицейского наряда. Всех четверых задержать и допросить. Выполнять немедленно.

Закончив разговор, он вернулся на кухню, сел и долго молчал, поставив локти на стол и уперев подбородок в сплетенные пальцы.

— Еще кофе, Константин Викентьевич?

— Что? — переспросил полковник, словно очнувшись. — Нет, не надо. Спасибо за информацию, Саша. Надеюсь, она поможет найти этих подонков. Но вы ведь понимаете, что они могут быть только орудием. Впрочем, это я уже говорил.

— Я не…

— Понятно, понятно… — отмахнулся он. — Вы не хотели. Допустим, я вам даже поверю. Хотя зачем допускать? Я вам просто верю, без всякого «допустим». Вы кажетесь мне искренним и правдивым человеком. А я редко ошибаюсь в людях. Но дело-то в другом… Вы сами, Саша… можете ли вы поручиться, что эта ваша убийственная сила не действует помимо вашего желания? Ведь когда Свиблов начал на вас давить, вам было неприятно? Ведь было?

— Было, — признала я.

— Ну вот…

Мы еще немного помолчали.

— Откровенно говоря, — вздохнул полковник, — вы настолько опасны для окружающих, что я сомневаюсь, удастся ли мне сейчас вернуться на работу живым. Но я ведь не давил на вас, правда? Не угрожал?

— Не давили. Не угрожали. Меня убьют?

Он усмехнулся:

— Очень правильный вопрос. Если б я был уверен, что дело только и именно в вас, то, конечно… Но такой уверенности у меня нет, вот в чем проблема. Более того. Возможно, случай со Свибловым показывает, что эта сила действует помимо вашей воли. Что она не связана конкретно с вашими осознанными желаниями. Тут ведь вот еще какой момент: когда вас не станет, эта сила может просто перекинуться куда-нибудь в другое место. Скажем, к кому-нибудь другому. Вас я, по крайней мере, знаю, а этого другого — нет. Вы, Саша, хотя и смертельно опасны, но представляете собой мой единственный контакт с этим… э-э… явлением. И не просто контакт, но контакт искренний, честный и совестливый. Спрашивается, какой мне смысл вас убивать? Логично?

— Логично, — кивнула я.

— Что ж, — грустно улыбнулся полковник, — если вы действительно так считаете, то мои шансы остаться в живых не так уж и малы. Подбросить вас до работы? Вы уже безнадежно опаздываете…