— Ой, извините! — вскочила я. — Конечно, конечно! Вам растворимый? С сахаром?

— С сахаром…

Теперь он сидел, опустив плечи и глядя в одну точку, — пожилой, усталый, совсем не страшный человек. Я зажгла газ под чайником и достала из буфета чашку.

— В какой-то мере это объясняет… — задумчиво сказал полковник у меня за спиной. — Но вы тоже могли бы его понять, Александра Родионовна…

— Можно просто Саша.

— Саша… — повторил он. — Он так вас и называл — Саша.

Я отметила про себя это «называл» — в прошедшем времени. Похоже, моего опера сняли-таки с дела. Не зря он переживал.

— Так вот… о чем это я? — снова заговорил полковник. — Ах, да. Вы тоже могли бы его понять, Саша. Он очень сильно переживал эти неудачи с Сосновкой. Очень. Видите ли, мы ведь не угрозыск. Нет привычки к подобным ужасам. Ни привычки, ни навыков. От этого всё…

Я поставила перед ним чашку и вазочку с маминым вареньем.

— Вот, вишневое.

— Спасибо… — Полковник задумчиво помешал в чашке ложечкой. — Да, от этого всё и идет — от чрезмерного рвения. Он ведь мне намекал, что намерен на вас надавить. Так он выразился, Саша, — «надавить». Я уже тогда ему сказал, что это опасно.

— Опасно? — переспросила я. — Опасно для кого?

Он поднял на меня глаза, и я тут же распознала в них знакомое выражение. Выражение панического страха, какое бывает в глазах ребенка, только-только очнувшегося от ночного кошмара. Так смотрел на меня дед в квартире на Партизана Кузькина, а потом — следователь Знаменский, а потом комиссар Миронов…

— Как это для кого… — тихо произнес мой гость. — Для него, конечно. За это вы его и убили.

Я онемела. Я ожидала чего угодно, только не этого. Руки мои затряслись, чашка с остатками кофе покатилась по столу. В голове вихрем проносились обрывочные мысли — от «он лжет!» и «этого не может быть!» до «почему этот кошмар происходит именно со мной?». Полковник, сидя напротив, грустно смотрел, как я буквально разваливаюсь на части, подобно какой-нибудь чертовой снегурочке над каким-нибудь чертовым костром.

— Я не… убивала… Сережу… — прохрипела я. — Клянусь вам… чем угодно…

Он грустно кивнул.

— Вчера он не вышел на работу, а сегодня на рассвете его нашли грибники. В лесу под Белоостровом с полиэтиленовым пакетом на голове. Избит так, что по лицу не опознать.

— Я не могла… так..

— Так избить? — продолжил за меня полковник — Конечно, нет. Да у вас и надобности такой нет. Вам достаточно только пожелать. За вас всё делают другие. Делают, даже не зная о вашем существовании. Как водитель того грузовика, который сбил капитана Знаменского. Как неизвестные пока хулиганы, убившие оперуполномоченного Свиблова.