– Отсюда, – попросил Альварес.

Из лифта вышел человек, который, видимо, и убил Озолса, и сел в кресло. К ярости Альвареса и Кеннарда он все время держал лицо скрытым от камеры. Он не отворачивался явно, но слега наклонял или поворачивал голову так, чтобы камера не могла зафиксировать его черты. Это не могло быть случайностью.

До прибытия в отель он не мог знать, где находится камера, но мог проверить это несколькими днями раньше, а записи хранились в отеле всего сорок восемь часов, после чего на их место записывались новые. Причины этого Альварес понять не мог. В отеле их могло бы и вовсе не быть. Именно это Альварес и сказал менеджеру.

В следующий раз киллер появился на экране всего на несколько секунд, затем ушел и больше на записи не появлялся. Одно тело было найдено на кухне, из чего Альварес мог резонно заключить, что киллер ушел именно через кухню, а не через задний вход, где имелась камера. После этого еще два человека были убиты в жилом доме против отеля и один на улице.

Пока воспроизводилась остальная часть записи, Альварес стоял неподвижно, надеясь, что появится еще что-нибудь полезное. Глаза болели, он смертельно устал и не сомневался, что Кеннард чувствовал себя так же. Он предположил, что техник привык смотреть на экран целые дни, и трудностей это у него не вызывало. Возможно, эта дрянь на экране его возбуждала. Урод.

Еще через тридцать минут Альварес вытянул кресло и сел.

– Больше мы отсюда ничего не выудим.

– Согласен, – кивнул Кеннард. – Как вы думаете, готовят в этом городе китайские блюда? Не знаю, как вы, парни, а я бы сейчас с удовольствием съел порцию хрустящей жареной утки. От этой французской еды я болен.

Свой голос подал техник:

– В паре кварталов отсюда есть хорошее место с чертовски хорошенькими официантками. Я покажу вам.

– Отлично, – сказал Кеннард, похлопав себя по животу. – Я проголодался.

Альварес не думал о еде. Он проворчал себе под нос:

– Один парень убивает Озолса, а двумя часами позже он возвращается в отель, где семь человек пытаются найти и убить его, а вместо этого он убивает их всех.

– Именно, – сказал Кеннард, глядя на дверь.

– Портье описала нам высокого или даже очень высокого человека кавказской внешности с каштановыми или черными волосами. Но они могут быть крашеными. Цвет глаз она не помнит. Может быть, он был в очках. Возраст где-то между двадцатью пятью и сорока. С бородой, но сегодня она уже может быть сбрита, а могла и вообще быть приклеенной. А то, с чем мы остались, прекрасно подойдет любому европейцу.

– Похоже на то, – согласился Кеннард. – Все это чушь. Мы ничего не нашли.

И он взял свой пиджак.

Альваресу было нечего возразить. Он провел ладонью по волосам, как бы раздумывая, что делать дальше. Он был выжат, но спать не хотел. Слишком много еще нужно было сделать. Зазвонил его сотовый телефон, и он быстро ответил. Закончив разговор, он улыбнулся Кеннарду:

– Ты что-то сказал?

Вторник