Кеннард, казалось, рассматривал ЦРУ лишь как кормушку и ступень в карьере. В его планах было поступить туда сразу после колледжа, прослужить несколько лет, набраться опыта и знаний и перейти на более важную, более интересную и лучше оплачиваемую работу в частном секторе. У Альвареса не было времени для таких забот. Он служил в ЦРУ, чтобы выполнять свою работу как патриот.
Обычно Кеннард был болтуном, неспособным заткнуться, если от этого не зависела его жизнь, но сегодня он весь день был иным. Возможно, важность работы наконец дала ему повод проснуться. Погибли люди. Это была не игра. Альварес бегло просмотрел фотокопию предварительного отчета о происшествии. В ней были внесенные позднее добавления. Дополнительную информацию он получил от агента ЦРУ в парижской полиции. Она обошлась американским налогоплательщикам в изрядную сумму, но толстая пачка евро сделала то, чего предполагаемое соглашение о сотрудничестве сделать не смогло.
Он нашел раздел, где перечислялись все погибшие. Документов ни у кого из них, кроме старой женщины, убитой у дверей своей квартиры, не было, были только рации, наушники, оружие и патроны. Французы пока никого не опознали, но Альварес ввел копии отпечатков их пальцев в систему и теперь ожидал результатов. В отеле произошло что-то очень крупное с участием очень плохих людей.
Просмотр видеозаписей был отупляющим процессом, но у Альвареса была сильнейшая мотивация. Андрис Озолс шел на встречу с ним, когда его убили, и имевшаяся у него информация похищена. Возвращение этой информации было важнейшей задачей Альвареса, хотя очень важно было также поймать убийцу латыша и, по меньшей мере, пригвоздить его к ближайшей стенке.
К несчастью, в отеле было всего две камеры наблюдения: одна в вестибюле, другая у заднего входа. Камеры на каждом этаже намного облегчили бы жизнь Альваресу. Имея всего два комплекта записей, Альварес для составления картины происшедшего вынужден был полагаться на то, что имелось в полицейских отчетах. Однако они пока были слишком краткими и полными пробелов. И быстро заполнить эти пробелы не представлялось возможным.
– Вот он вошел, – сказал Кеннард. – Идет к стойке.
Альварес посмотрел в отчет.
– Мистер Бишоп, номер 407.
Альварес наблюдал, как таинственный человек прошел от стойки к лифту, где, вроде бы, ожидал его прибытия, а затем вдруг встал сбоку, явно прячась от двух мужчин, вышедших из кабины.
И он, и Кеннард просмотрели эту сцену раз двадцать, и увиденное все еще изумляло Альвареса. Пока один из вскоре убитых стоял в вестибюле, предполагаемый убийца Озолса прошел за его спиной так близко, что, казалось, задел его, и незамеченным проскользнул в кабину.
– Чистая работа, – прошептал Кеннард.
Альварес кивнул и обратился к технику:
– Прокрутите немного вперед.
Техник поработал клавишами управления, и несколько секунд раздавался шелестящий звук, сопровождаемый беспорядочной картинкой на экране.
– Хватит, – сказал Альварес.
На экране теперь были видны два явно встревоженных человека, которые лихорадочно нажимали кнопки лифта, а потом бросились к лестнице и исчезли.
Кеннард покачал головой:
– А через несколько минут оба будут трупами.
– Они пришли в отель по его душу, никак иначе, – сказал Альварес. – Ладно, прокрутите, пока не придут двое других.
Альварес уже, наверное, в десятый раз ослабил свой галстук. Кеннард пялился на экран, а техник молча занимался прокруткой. В помещении было душно. Окон в нем не было, а кондиционеру уже давно пора было на свалку. Снаружи было очень холодно, но Альварес, Кеннард и техник уже несколько часов сидели в тесной комнате, набитой электронной аппаратурой. Воздух был практически отравой.