София что-то невнятно промычала, подняла руки, попыталась побороться со мной, но оказалась слишком слаба, и только и смогла, что немного качнуть меня. Впрочем, этого хватило, чтобы ее взгляд случайно упал мимо моего плеча на кровавую лужу под ногой, и взгляд женщины снова поплыл.

— Стоять! — прошипел я, встряхивая женщину за плечи. — Нашатырь!

Паренек, который забрал у меня флакон, моментально вернул мне его в протянутую руку и я махнул под носом у женщины, снова возвращая ее в реальность.

— Не орать. — снова предупредил я, на сей раз вместо того, чтобы закрывать ей рот строго грозя пальцем. — Я друг. Я не причиню вреда, я помогу. Договорились?

София кивнула, уже не пытаясь раскрыть рот, и осторожно покосилась на детей.

— Вы… В порядке? — тихим голосом спросила она. — Он вас не обидел?

— Все хорошо, София Яновна. — практически хором ответили дети.

— Так, София Яновна. — я прервал их диалог. — Ты сама себе оказывала помощь? Что за рана? Критично?

— Не знаю… — тяжело дыша, ответила София. — Я почти теряла сознание от вида крови, по-моему я даже не домотала бинт…

— Мы замотали. — снова подал голос кто-то из детей. — Мы умеем.

Ага, умеют они. Просто намотать бинт много умения не надо, а вот намотать его правильно, да еще и проложить слои чем-нибудь, чтобы создать давление на рану, а еще лучше — просто затампонировать, запихав свободный конец прямо в рану через боль, — это надо потренироваться.

Я кинул короткий взгляд через плечо — на лужу крови, из которой София во время короткой борьбы со мной убрала ногу. Свежих потеков не было видно, а значит так или иначе, но коллегиально они смогли остановить ее кровотечение. Нет никакой гарантии, что оно не возобновится, если она попробует встать на ноги, но прямо сейчас угрозы нет.

София облизнула губы и тихо попросила:

— Пить…

Одна из девчонок тут же подскочила к ней, держа в руках полупустую смятую пластиковую бутылку, к которой София тут же жадно припала.

— Стоять. — я отобрал у нее емкость. — По чуть-чуть. Воду во рту задерживать на пять секунд, полоскать ротовую полость, увлажняя слизистые. А то максимум, чего ты добьешься — это наполнишь желудок водой и тебя вывернет, а жажду так и не утолишь.

— Дай… — София вяло потянулась к бутылке. — Я поняла…

Она действительно поняла — пила медленно и аккуратно. Несколько раз пыталась сорваться и начать глотать воду помногу, но я был начеку и тут же отнимал у нее бутылку. Параллельно я не забывал следить за дверью, держа автомат под рукой, но никто не планировал в нее входить.

— Хватит. — я отобрал бутылку, когда София выпила больше половины. — Вывернет. Кто-то еще живой есть?

— Я не знаю. — София покачала головой. — Когда меня ранили, я взяла с собой детей, сколько смогла найти, пока не почувствовала себя плохо, и мы закрылись здесь, в ратуше. Потом я отключилась. Приходила в себя несколько раз ненадолго, но никого не видела. И не слышала.