Хад завибрировал — пришло ответное сообщение от Скит.

«Жди!»

Вот так. Коротко и в приказном тоне, словно она даже не сомневалась, что я послушаюсь. Словно она снова ведет меня, полуслепого и спотыкающегося, между багов свалки.

Только вот я не послушаюсь. Даже если бы хотел — не мог. Мне надо внутрь, чем быстрее, тем, возможно, лучше.

Поэтому, ничего не отвечая Скит, я сделал глоток воды из фляги, с сожалением проводил взглядом золотистый бок консервы из сухпайка, которой собирался заняться по прибытии в СС-14, проверил удобство расположения магазинов в подсумках, перевесил с бока на спину длинный АК, взял в руки короткий и снова медленно вывесился за угол, заново обозревая сектор, в котором обнаружил кровь.

До этого момента мне виден был лишь кусочек стены, на котором уже успели засохнуть характерные багровые пятна. Сейчас я подшагнул еще, расширяя сектор обзора и открывая новые подробности.

Прямо под стеной, на которой застыли пятна, крови была целая лужа. Она уже успела свернуться и даже не блестела, но перепутать ее с чем-то было решительно невозможно — тот, кто видел это хоть раз, ни с чем ее не перепутает.

Хм… Стало быть, я уже видел это как минимум раз, если такие мысли в голову приходят. Впрочем, учитывая мои навыки обращения с оружием, это не удивительно.

А вот что удивительно — это то, что в луже не было тела. И нигде рядом тоже не было тела. И даже не было кровавого следа, который мог бы остаться, если бы тело куда-то тащили. Только вели прочь несколько багровых капелек, едва видимых с моей позиции, словно тело уносили прочь то ли на носилках, то ли просто на руках. Только вот кому и зачем это могло бы понадобиться? Если на четырку напала какая-то банда вроде той, что мы положили со Скит, то зачем им это делать? Они бы обшмонали убитого прямо на месте, да тут бы и бросили — много чести еще куда-то тащить.

А еще удивительно то, что на стене были кровавые пятна, но при этом не было выбоин от пуль. Будь стена металлическая, вроде ангара, в ней на фоне потемневшей крови можно было бы и не разглядеть сквозных отверстий, и то вряд ли. Но тут-то стена было бетонная, белая, и на ней выбоины от пуль должны быть заметны, как одинокий трассер ночью. Но их нет — значит что, в убитого не стреляли? А как тогда убили? Ножом? Тогда как кровь попала на стены? Ладно в одном месте, ладно в двух, но не такими же пятнами, словно человека по диагонали очередью пересекли.

Непонятно. Опять непонятно.

Я подшагнул еще, открывая сектор еще больше и прислушиваясь, но все было тихо и спокойно. Ничего нового я не увидел — все те же тянущиеся вдаль ряды домиков, ни на одном из которых больше не было видно крови. Медленно подшагивая за угол, я полностью открыл весь сектор видимости вдоль внутренней части стены, и, не обнаружив ничего подозрительного, двинулся вдоль нее, аккуратно нарезая сектора вокруг каждого встреченного угла дома.

Я просеивал длинные узкие улочки между домиками через узкую щель целика АКСУ, подмечая все то, что не проскакивало через нее с лету, а застревало, пришпиленное моим взглядом к месту. Одиноко лежащий ботинок между домами. Кровь на трех ступеньках крошечного крыльца, ведущего внутрь солидного бетонного здания, словно кто-то раненый пытался заползти внутрь. Наполовину выбитое стекло, осколки которого, все еще торчащие в окне, были перемазаны красным. Лежащая навзничь вынесенная дверь, полотно которой было исполосовано то ли очень острым ножом, то ли вообще мечом каким-то.

Я подмечал все встреченные детали, и тут же переводил ствол дальше, каждый раз резюмируя полное отсутствие как движения, так и звуков. Единственное, что производило хоть какой-то шум это редко перекативающаяся под моими ногами галька и тихое перезвякивание карабинов на антабке, когда я переводил оружие.

Метров через сто стена кончилась, изогнувшись прямым углом. Досмотрев последний угол и за ним тоже не обнаружив ничего опасного, я остановился на мгновение подумать.

Так-то, если бы бандиты были еще здесь, я бы уже об этом знал. Даже если бы это были не бандиты, а какие-то подготовленные ребята, которые знают о тактике и стратегии, они бы все равно себя уже выдали тем или иным действием. Если они не знают о моем присутствии — то выдали бы себя какой-нибудь мелочью вроде тени в окне или шороха за стеной. Если бы знали — меня бы уже обстреляли, возможно, даже успешно.

Необученные бандиты, вроде тех, что приговорили мы со Скит, выдали бы себя при любом раскладе — что при том, что при том. Из чего следует сделать вывод, что, даже если они здесь и были, то сейчас их уже нет.

Остается лишь вопрос, куда делись тела.

Я снова вернулся к тому переулку, где видел залитые кровью ступени, заново досмотрел угол, и, держа на прицеле дверь, в которую уводил след, медленно поднялся к ней.

Дверь была закрыта, и на ней, возле ручки, явно были видны следы крови — смазанные, резкие, словно кто-то никак не мог ухватиться. Например, если пытался открыть дверь снизу, из положения лежа — сразу после того, как приполз сюда по ступеням.