— Я знала, что делаю, и у меня не было тормозов, как у Антонова по отношению к Панину! — резко ответила ТТ. — Понял, почему я отпустила Антонова?

Валеев пытливо посмотрел на напарницу — так вот ты какая — и спросил:

— Что было дальше?

— У насильника появилась сонливость, заторможенность в движениях, а я нашептывала, давай, выпей еще для бодрости. Чтобы он пил, я танцевала для него стриптиз. Когда он стал отключаться, я сняла парик и спросила: узнаешь меня, папа Богдан? Он выпучил глаза и отупел. Мне так хотелось дать ему по яйцам, но нельзя было оставлять следов побоев. Я толкнула его на пол и влила остатки коньяка в его мерзкую пасть. А потом ждала, пока он не посинеет.

— И?

— Он сдох. Я проверила его дыхание зеркальцем. Потом было следствие. Я училась на полицейского и знала, как избавляться от улик.

Валеев откинулся на спинку стула, сцепил руки на груди, обвел взглядом пространство под потолком в поисках камер наблюдения.

— Ты первый, кому я это рассказала, — предупредила ТТ.

Она ждала его реакции, любой, от полного одобрения до жесткой критики, чтобы понимать, как дальше будут складываться их отношения. Но у Валеева зазвонил телефон.

— Петелина, — шепнул он, взглянув на дисплей, и быстро вышел на парковку, чтобы поговорить из машины.

— Как дела? Вы проследили Антонова? — спросила Елена.

— Мы упустили его, — после секундного размышления признался Марат.

— Черт! В самый неподходящий момент, — огорчилась Елена.

— Но я успел с ним поговорить. Кажется, ты права, Секретарь — это Антонов. Он что-то знает о Панине, возможно, сам его и похитил.

— Как же ты его упустил?

— Это сейчас не важно. Я думаю, что Антонов нам поможет в поисках Софьи Дороховой.

Валеев перекинулся взглядом с подошедшей Токаревой. Напарница благодарно кивнула ему.

— Как?! — возмущалась Елена. — Как он поможет? Мне что, позвонить ему и умолять?

— Он сам позвонит.

— Когда?