Глава 45

5 июня. 08:00. 1 час 30 минут до казни

Он еще помнил, что где-то есть солнце, бывают рассветы и закаты, но уже не представлял, как это происходит. Раз — и наступил день, два — и мир погрузился в темноту. Кажется, так или как-то по-другому? Его мир запертого бункера жил по своему закону: красный, желтый, зеленый. И снова: красный, желтый, зеленый.

Панин закрыл глаза, опустил лицо, и все равно — красный, желтый, зеленый. Трехцветная колесница прокатывалась по его мозгу скрипучими кованными колесами. Раскаленная красная часть обода сменялась обжигающей желтой после которой он с надеждой ждал прохлады зеленой. Каждый цикл приближал его к роковой черте. Когда-нибудь круговерть остановится и наступит финал. Зеленый, желтый или красный? Он со страхом ждал окончания, боясь, что это случится уже в следующую секунду.

Избавиться от проникшего в мозг страха было невозможно. Если только на время заглушить его сильными воспоминаниями.

Почему он здесь? За что? Он же все отлично придумал!

Он заранее приметил маленькую красивую девочку. Она училась в музыкальной школе и заходила в его кафе. Ему нравилось наблюдать, как она сбегает по ступенькам, вертит головой, жмурится на солнце, беззаботно смеется, наклоняется перед прилавком с пирожными, задумчиво оттягивает пальчиком нижнюю губку и округляет глаза от восторга, когда он жестом фокусника преподносил ей выпеченного из теста зайчика, как у нее на рюкзаке.

У него было время предстать перед малышкой добрым пекарем, расположить ее к себе и хорошо подготовиться. Нежный желанный Ландыш он собирался заполучить в свое распоряжение надолго.

Когда настал подходящий момент он начал действовать.

Уболтал девочку сесть в машину так, чтобы их никто не увидел. Угостил ее газировкой, от которой глупышка уснула, и отвез вожделенную добычу туда, куда еще месяц никто не сунется. Он знал, что попадет под подозрение, поэтому подготовил себе алиби и направил следствие по ложному пути.

День похищения прошел идеально. Он спрятал малышку, раздел девочку, касался ее бархатной кожи, получил желанное наслаждение, и всю ночь мечтал о будущих встречах.

На следующее утро он планировал испечь самое необходимое для кафе, а в середине дня отлучиться. Он приучил буфетчицу Алину к своим регулярным прогулкам на свежем воздухе после душной пекарни.

Теперь он будет ходить к девочке каждый день. К своей очаровательной малышке, нежному Ландышу. Она привыкнет, перестанет его бояться и раскроется навстречу его объятиям. Он будет давать ей сладости, а она ему наслаждение. Так будет продолжаться долго, пока она не вырастет.

В любом случае он не повторит прежнюю ошибку, девчонка никогда никому не расскажет о нем. Не сможет. Он этого не допустит. Для всех она уже исчезла, когда-нибудь исчезнет и для него.

С такими мыслями ранним утром второго июня Борис Панин вышел из дома и сел в свою «шкоду». В пекарню он поехал не напрямую, а завернул во двор, где до вчерашнего дня жила его девочка. Проехал вдоль припаркованных машин и выбрал старенький «рено», багажник которого легче вскрыть. Он подкинул в «рено» детский рюкзак с нотами и ушел под звук сигнализации.

До пекарни Панин добрался без приключений, представляя, как аукнется кому-то рюкзачок с зайчиком, пристегнутым к молнии. Как же здорово он все продумал! Даже телефон специально на работе оставил.

В радужном настроении Панин закрыл «шкоду» и направился к служебному входу в пекарню, как вдруг услышал:

— Брюс! Я рада тебя видеть.

Он обернулся и обомлел. Брюсом, по имени актера Брюса Уиллиса, его называла в младших классах единственная одноклассница — девочка его мечты.