— Ми…, - начала она, но я перебил и положил указательный палец на ее губы, прекрасно понимая, что она опять хочет официально обратиться ко мне. Как же мне ее отучить от этого?!

— Просто Гилберт, ты же помнишь? — стараясь не напугать, я тихонько и вкрадчиво напомнил ей.

Элизабет согласно кивнула.

— Гилберт, нам нельзя…Мне нельзя, то есть…Мы не должны…, - запинаясь, лепетала она.

— Почему? — приподняв одну бровь, спросил я.

— Мы работаем вместе и по уставу…

«Святые небеса, да какой к черту устав, если у меня так сносит крышу?! Если мне дышать больно, если руки так чешутся, что хоть волком вой, я уже не говорю про другие органы, но о них попозже»

— Элизабет, никто не узнает, если мы не скажем. А мы ведь не скажем? — лукаво улыбаясь, прошептал я.

— А еще…, - так прекрасно она смущается, что в душе что-то щемит и сокращается. — Мне нужны только серьезные отношения, я так воспитана, — она опустила глаза от смущения и продолжила. — И еще… у меня интимных отношений не будет до свадьбы, — последние слова она говорила шепотом, но они как молоточком ударили по мозгам, что я на секунду растерялся. Но быстро взял себя в руки. Я должен успокоить ее, чтобы она доверилась, чтобы сделала шаг навстречу, а дальше мы разберемся, что-нибудь придумаем. В конце концов, может она подвинется со своими принципами и все будет у нас и без свадьбы.

— Посмотри на меня, — я чуть поддел ее подбородок пальцами, медленно приподнимая его, а сам продолжал подбирать слова. — Я же джентльмен, я всегда считаюсь с мнением своей дамы, — я постарался максимально открыто улыбнуться, чтобы не спугнуть. — Ты готова довериться мне? — вкрадчиво спросил я, окончательно толкая Элизабет в свои объятия.

Она кивнула, и я в эту же секунду накрыл ее губы своими. Мне жизненно необходимо было сейчас поставить эту печать, как в знак заключения договора. В этот момент я чувствовал себя дьяволом во плоти, который толкает невинную девушку на договор, вымаливая продать свою душу.

Я не давил, не торопил, не принуждал, стараясь быть нежным. Прошелся кончиком языка по губам и слегка надавил между ними, Элизабет послушно разомкнула губы, и я огладил языком ее язык.

«Она божественно вкусная! Робкая, невинная, неопытная… и моя!»

Я продолжил ласкать ее губы, рот, язык, чуть пощекотал нёбо, Элизабет старалась отвечать мне, совсем неумело, но так искренне, что у меня самого дыхание замирало, а сердце бухало об грудную клетку.

— Ты очень сладкая, — прошептал я, прервав поцелуй.

Но тут она распахнула глаза, и в них пробежал испуг, растерянность. Я замер, пытаясь придумать, как успокоить ее, как удержать.

— Н-н-над-до работать, у н-нас много д-дел, — заикаясь, Элизабет попыталась высвободиться из плена моих объятий.

Кажется, она снова покраснела, старательно пряча свои глаза.

— Хорошо, как скажешь, — тепло улыбаясь, я выпустил ее из своих рук, на последок чмокнув в макушку.

Она немного отошла от меня, а у меня опять затряслись руки без ее тепла. Но Элизабет уже приняла деловой вид и заговорила о работе.