На нас обратили внимание не сразу.

Только когда мы добрались чуть ли не до середины помещения, один из поваров уронил нож и испуганно вскрикнул.

— Тихо все! — сказал я. — Кто начнет орать — получит пулю!

Они замолкли и даже перестали дышать, стало слышно, как булькает кипящая вода в кастрюлях и скворчит масло на сковородах.

— А в-вы к-кто? — осмелился подать голос очень старый вилидаро, кожа у которого была такой светлой, что он вполне мог сойти за человека.

— Гости вашего нового главного, — буркнул Макс, прежде чем я успел его остановить. — Незваные, ха-ха. Вот он будет рад, когда мы ему кишки выпустим!

— Стой! — рявкнул я, думая, что теперь придется всех этих мастеров поварешки вязать и укладывать в том же подвале.

Но обитатели кухни таращились на нас уже иначе, и помимо страха в их глазах — кайтеритских алых, блеклых шавванских, черных вилидарских — читалось теперь нечто иное.

— Так тут его нет, — проговорил тот же старик, уже не заикаясь. — Снаружи охрана.

Он оглянулся в сторону двери в противоположной стене.

— Если сунетесь туда, то вас быстро положат, — закончил он.

— Ну это мы еще посмотрим, — пробормотал я.

Вилидаро улыбнулся, показав редкие зубы цвета слоновой кости.

— Но мы вам поможем, — сказал он.

— Это еще почему? — не поверил я.

— А потому, что принц Табгун — гнусная тварь, мерзкий узурпатор и предатель, — сообщил старик. — Если он займет трон, то нам всем будет плохо, всем в Гегемонии, я имею в виду… кто угодно, только не он.

По кухне разнеслось одобрительное бормотание, знак того, что коллектив с аксакалом поварского дела согласен.

— И как вы нам поможете? — влез Дю-Жхе.

— Через час в сторону Большого корпуса отправится транспорт с нашей продукцией. Мы вас в нем спрячем… Большой корпус — это не Тронный, где сейчас Табгун, но гораздо ближе. Ну а пока, если не возражаете, то мы вас покормим, — старик мелко захихикал. — Больно уж вы заморенные.

— Ну… можно, — сказал я. — Макс, двери на тебе.