А вот в подвале старого кинотеатра за стенкой, и за ещё одной стенкой, вот так, работает стокиловаттная вентиляция, чётко рисует своим рёвом всё обширное помещение вентиляционной… Этот шум легко фильтровать, чтобы не мешал.

Грохот вентилятора как отрезало, и по коробам вентиляции сверху пришли неясные пока ещё звуки. Направленный микрофон, выкинутый Раменом наружу, принялся глазеть на окна кинотеатра, то в одно, то в другое.

Каждый чих, получив своё место в базе, бывал усилен, перемодулирован, обрезан по частотам, обжарен и подан с маслом на стол размышлений.

Через десять минут контакторы жгли кость Филинова черепа, гоняя по мозгу холодную мигрень, а стиснутые зубы ныли, но теперь на электрокарте здания и прилегающей местности были помечены красным аж тридцать четыре человека и синим — пять единиц всяких электрических глюкотронов. И все отметки Ваня с переменным успехом вёл и отслеживал. В учебке у него пятёрка по ведению была.

Большая часть казаков смотрела в малом зале «Голубую бездну» с семками и сухариками, кто-то нахваливал борщ в баре, многие дрыхли в фойе, а на третьем этаже некто плодотворно заседал в директорском сортире с глянцевым, судя по шуршанию, журналом — может, и сам атаман. На посту в подвале стояли всего двое, точнее, лежали и совокуплялись.

— Казак с казачкой? — Ваня не успел отключить усиление, и удивлённый голос Рамена как молотком в лоб ударил.

— Казаки-и! — взвыл Филин, — как есть казаки! Ну, один — кыргыз приблудный, что ли, акцент у него! К чертям гомофобию, заземляемся, пока они не кончили!

Каждый намотал себе шапочку из фольги, а специально оставленный хвостик закусил вместе с проводом, приваренным к стенной арматуре. На левой стороне специально для этого есть четыре электропроводных зуба. Надев прямо поверх фольги поношенную гайфоксовку, Крыс скомандовал:

— Все системы стоп! Три! Два! Раз!

За поворотом скромно бумкнуло, до налётчиков долетели крошки цемента. В образовавшееся отверстие Крыс метнул противогазную сумку — джеммер в ней, по ходу, был размером с голову младенца, слонобойный. Тьма.

Филин очнулся мордой в землю с проводом в зубах и пару секунд не мог понять, кто он и что он. Так всегда бывает после электромагнитного удара, хотя сознание уходит лишь на мгновение. На третьей секунде он уже врубал и тестил все свои системы, собирал выносные блоки, и уже полз в пробитую взрывом брешь. Провод на всякий случай не выплёвывал и продолжал прислушиваться..

Джеммер пробил аж до Малого зала, через два перекрытия, как-то очень уж люто. Кино наверху остановилось, половина народу вяло ползала по полу, некоторые просто лежали. Остальные быстро, как им казалось, бежали на улицу. Туда же, на улицу, бежали и влюблённые охранники из подвала. Перед зданием шумно горела машина — та, о которой Крыс говорил? Похоже, в тачке тоже был джеммер, и тоже не из слабеньких.

Филин для чёткой работы прижал эмоции медблоком, и потому с ледяным спокойствием наблюдал, как товарищи в четыре руки вскрывают старомодный дубовый гроб в центре захламлённого отсека.

Гроб был примечательный, боевой и заслуженный. На охватывающих поцарапанное вместилище латунных полосах слесарным штампом были выбиты названия десятков селений, от Великих Лук до Цевла. Замошье встречалось раз семь. Последними значились Калуга, Мамыри и собственно Тёплый Стан. Кем бы ни был этот Дракула-путешественник, но он в своём гробу исколесил полстраны. Заперто было аж на два хитрых висячих замка. Интересно, подумал вдруг Ваня, а изнутри хоть щеколда есть? Для переноски саркофагу привинтили восемь ручек от снарядных ящиков, и вокруг них морёное дерево было вытерто добела.

Крыс, не мудрствуя лукаво, пробил рядом с ручкой дырку для эндоскопа, глянул внутрь и сказал «ага», после чего в какие-то секунды отхватил болгаркой кусок стенки. Через образовавшееся отверстие румяный умелец, сияя от восторга, вытянул длинный синий пакет на молнии — явно со скверной внутри. Внутри гроба, кстати сказать, стоял геркон на открывание и корабельная сирена. То ли каждый выход наружу сопровождался военно-морскими церемониями, то ли где-то стояла секретная кнопка. Но не суть важно. Крыс уже упихивал скверну в свой транс.

За похитителями следила целая гроздь безнадёжно палёных камер и датчиков. Жив был только геркон на двери — потому что туп. Через минуту наверху выделилась группа из пяти крепких дядек, и они галопом понеслись в подвал. Похоже, казачьи безопасники наконец-то уловили нерв момента. На двери изнутри очень кстати обнаружился засов, немедля Ваней запертый.

— Думаю, пора убегать. — Ровно сказал он. — Нас убивать идут.

— Да, да, бежим. — горячо поддержал Рамен, не отрываясь от интеллектуального занятия: надписи «caves.new» светосоставом во всю стену. Из залежей хлама по углам старичина извлёк несколько огнетушителей — они теперь злобно шипели вялыми струями во все стороны.

Окинув картину взглядом, маэстро добавил последний штрих: несколько охапок окурков, мусора и натурального дерьма были раскиданы в стороны из его бесценной «хозяйственной сумки-тележки». Так вот зачем старой её тащил!

— Пусть теперь анализируют, анализаторы анальные. Генетики… Ходу!