– Понял. Разберёмся.

Гавриленко запрыгнул на сиденье рядом с водителем, Ким со «смершевцами» разместились сзади.

– Как у вас тут обстановка? – в голос поинтересовался старший лейтенант, когда джип рванул с места.

– Как везде, – не поворачивая головы, прокричал майор. – Наступаем.

– Это хорошо. – Иванец закашлялся от поднятой колёсами пыли. – А где сейчас ваши части?

– Под Тукумсом.

Старшему лейтенанту это название ничего не говорило. А вот Ким тут же поинтересовался:

– Город ещё не взяли?

– Нет. – На этот раз майор обернулся. – Хорошо обороняются, сволочи.

На этом весь разговор и закончился. До прибытия в штаб Богдан Фёдорович будто в рот воды набрал: на все вопросы старшего лейтенанта отвечал нехотя, односложно и обтекаемо. Всем видом давая понять, что не расположен к откровенному разговору.

По прибытии в особый отдел, который на тот момент расположился в одном из трёх уцелевших домов небольшого прибалтийского хутора, Гавриленко тут же приказал охране обезоружить обоих лейтенантов и изолировать их, закрыв тех в погребе до выяснения и подтверждения личностей прибывших.

Опешивший от такого приёма Иванец начал было «качать права», но майор его тут же «отрезвил»:

– Товарищ старший лейтенант, а вот голос повышать на старшего по званию я бы вам не советовал. Себе дороже. – Впрочем, тут же понизил тон: – Отдохните с дороги, мы вас покормим, поспите. Не знаю, как в тылу, а на фронте редко высыпаться удаётся, так что воспользуйтесь моментом. А мы проверим, разберёмся. Будет нужно – извинимся. А возмущаться не надо. Мы ведь всё по инструкции. Командировочное предписание у вас имеется? Не имеется. С какой целью прибыли в расположение фронта – тоже пояснить не можете.

– Какое командировочное предписание? – вскипел старший лейтенант. – У нас особое задание! Майор, ты что, сбрендил? Ты ещё не понял, кто мы?

– Товарищ старший лейтенант, – всё так же спокойно принялся объяснять особист, – повторяю: без предписания…

– Слушай, майор, что здесь за комедию ломаешь? Погоны жмут? Быстро верни оружие!

Ким отметил, как на скулах Гавриленко заиграли желваки.

– Скворцов! – От резкого окрика Богдана Фёдоровича Рыбак вздрогнул. Офицер с погонами капитана вбежал в распахнутые двери, на ходу оправляя обмундирование. – Этих двоих под арест. Выставить усиленное охранение. До выяснения личностей глаз не спускать. А вам, товарищ старший лейтенант, повторяю ещё раз. Вы прибыли в расположение фронта без сопроводительных документов – точка! До выяснения ваших персон, – майор и сам не понял, как у него с языка соскочило это никак не соответствующее обстановке словечко, но оно прозвучало хлёстко-иронично, – я обязан вас задержать.

Непонятно, то ли использование особистом цивильного сленга завело старшего группы смершевцев, то ли ироничный тон, то ли невозмутимое поведение, но Иванец рванулся из рук охраны к Гавриленко:

– Ты что творишь? Майор, одумайся, пока не поздно.