– Иногда родственники бывают хуже врагов.

– Знаю, – сквозь зубы произнёс Глеб Иванович.

– И о том, что Федя убит, тоже знаешь.

Старик не спрашивал, он утверждал. Старков кивнул головой.

– Знаю.

– Тогда какого ляда тут комедию ломаешь?

– Так, может, Федина мама дома? Или вышла куда?

– Странно.

– Это вы о чём?

Старик вторично окинул Старкова пронзительным взглядом, убедился, что собеседник вроде ведёт себя искренне, после чего кивнул седой шевелюрой в сторону дверей квартиры Волковых:

– Там никого нет. И уже никогда не будет. Мать Феди, Машенька, – голос старика дрогнул. Дыхание задержалось. Чекист отметил, как тот произнёс имя «Машенька»: мягко, с паузой и придыханием, – вскорости после похорон… Сердце не выдержало. Не смогла перенести… Так-то вот. – Старческий взгляд снова устремился на Глеба Ивановича. – А тебе если нужна квартира, так бей ногой в дверь. Там всё одно замка нет. После того как её ограбили.

– Давно обчистили?

– Сразу после смерти хозяйки. На следующий день.

– А что ж вы грабителей не задержали? – не сдержался, съязвил Старков.

– А зачем? Машеньке-то барахло всё равно не нужно, а вашему брату сгодится.

– Это какому брату?

– Как «какому»? Чекисту. – Голос старика едва не звенел, разбиваясь о каменные стены. Мужик явно не боялся представителя власти.

– С чего взяли, что я чекист?

– Простите, нам с вами больше говорить не о чем.

Хозяин хотел было захлопнуть дверь, но Старков его опередил, выставив в дверной проём сапог.